Только видно на кочках
и впадинах,
Как синеют кругом небеса.
ОЗЕРКИ
Поселок Озерки был образован в 1918 году в составе Подвет-ренно-Телеутского сельсовета. По переписи 1926 года в нем значилось 56 дворов, 238 жителей, в том числе 113 мужского и 125 женского пола. Располагался он на ручье Камышевка, вблизи небольшого озера, среди березовых колков, но на солонцовых почвах, по которым ни пройти, ни проехать. Поселок вечно утопал в грязи, выглядел убого.
Избы в основном рубились из осины да березы, благо, вокруг их было изобилие. Крыши были камышитовые, а то и дерновые.
Такая же ветхая была и однокомплектная начальная школа, в которой долго работал известный в районе педагог Бабкин Алексей Федорович. До отъезда из района он был директором Филипповской восьмилетней школы, Дресвянского детского дома.
Во время коллективизации в поселке создается колхоз «Большевик», которому было выделено 1633 гектара земли. Ни по количеству земли, ни по состоянию экономики колхоз не соответствовал своему названию. Урожаев добрых не выращивали, строительство не велось, животноводства доброго не развели.
Накануне войны, в 1940 году, в колхозе имелось 89 голов КРС, 34 лошади, 19 свиней, 519 овец. Животные размещались в примитивных помещениях и давали низкую продуктивность.
По числу жителей поселок не прирастал. Когда началось укрупнение хозяйств, колхоз «Большевик» влился в Первомайский колхоз, который впоследствии вошел в Рыбинский совхоз, а Озерки стали бригадой Первомайского отделения.
Перспектив развития у поселка никаких не было. Скот перевели в центральную усадьбу, школу и магазин закрыли. Люди разъезжались кто куда, и скоро поселок исчез. А места те и поныне влекут к себе. Леса богаты грибами и ягодами, водится всякая живность: утки, зайцы, косули, да и лось нередко встречается.
НОВО-ПАВЛОВСКИЙ
Бойка-а, озорная,
Как ты хороша,
Наша русская деревня,
Наша русская душа.
На пологом склоне, в незначительном удалении от озера Горького, окруженный с трех сторон березовыми рощами, располагался поселок Ново-Павловский. Привлекло сюда первых поселенцев, конечно же, озеро, где по утрам кочуют туманы и ласково плещут о берег пенистые воды. Не обыкновенные, а лечебные. Поселок от озера отгораживался хорошо заметным валом, наподобие морской дюны, которая не пропускает талые воды в озеро. Они скапливаются в низинах вокруг поселка, образуя многие мелкие водоемы. Среди них выделяются спрятавшиеся в камышах озера Большой и Малый Сузун, подступающие вплотную к поселку. Одно озерко примостилось между поселком и Горьким озером, почти у самой его кромки, оставаясь пресноводным. Отсюда, прямо перед поселком, далеко в Горькое озеро клином уходит обширный полуостров, соединенный с материком узким перешейком. Полуостров богато украсился разной растительностью, ягодниками и является местом отдыха. А чуть правее, на самой середине озера Горького, особняком расположился остров Черемушный. Весной он весь наряжался белым цветом, ароматы которого доставали до поселка. В этих празднично прибранных местах в 1922 году появились первые поселенцы. Толкуют, что это были, в основном, приезжие украинцы из-под Полтавщины. Такую даль киселя хлебали не ради забавы, не для шального времяпрепровождения. Преодолевали огромные трудности в надежде на удачу. Табунились по родственным связям, все надежней, и жить начинали по нескольку семей в одной землянке, доходило до 15 человек. В тесноте, да не в обиде, были бы крыша над головой да тепло. Имелись и местные жители из Телеутска, Самарского. Это были люди сильные, деловые и трудолюбивые, специалисты на все руки. Иначе не проживешь, ведь крестьянину приходилось самому не только пахать и сеять, разводить скотину, но и строить дома, делать сани и телеги, мастерить сельхозинвентарь и домашнюю утварь, одевать и обувать себя, уметь с выгодой реализовать свой продукт. Всюду требовались ум и сноровка, главное — прилежание.
Деревню строили быстро, но без излишней спешки и торопливости, с расчетом на долгую жизнь. Материала хватало. Вокруг — березняк, осинник, да и бор — рукой подать, куда частенько наведывались мужики, делая ночные набеги. Приворовывали, чего уж греха таить. Так выросли с полсотни домиков, расположенных один к другому, ровными рядами в две улицы. В конце каждой были ворота, которые закрывались для того, чтобы скот не выходил из поселка на поля.
Крыши крылись и тесом, и камышом, а где и черепицей. В центре поселка — школа, магазин, контора. Дворы и улицы, покрытые травушкой-муравушкой, содержались в идеальном порядке, чем гордятся старожилы и при первой возможности стараются сказать об этом. О том, что жили здесь любители порядка и хранили его, говорит старинный обычай огораживаться поскотиной. Остатки ее заметны и сегодня. Это была канава, выкопанная вручную, а по гребню насыпи — забор из жердей. Выездные ворота каждый сам открывал и закрывал. Любила эти обязанности исполнять детвора, получая от добрых путников определенное вознаграждение.
За поскотиной, в сторону озера Горького, на самом высоком месте красовалась ветряная мельница, гордость селян. Первоначально она была ближе к поселку и в понижении, дюна и леса заглушали силу ветра, хорошего помола не получалось. Пришлось исправлять ошибку горе-строителей, мельницу перенесли. На новом месте, на семи ветрах, дующих не только с озера, но и со всех сторон, прежняя мельница ожила, закружилась в полную меру. Кудесничал на ней специалист своего дела Иванов Михаил Кузьмич. Там, где деревня упирается в озеро Большой Сузун, на самом его берегу стояла кузница. В любое время года, с темна до темна отсюда разносился по деревe перезвон металла. Без кузнеца в деревне никак нельзя, и он становился самым важным человеком, этому вполне соответствовал Колесов. Близость озера освежала от кузнечной духоты и жары горна, а шум камыша успокаивал разгоряченную душу.
На Горьком водилось много уток, охотники съезжались сюда со всех окрестностей, даже из Новосибирской области. На дне озера была целебная грязь. Говорят, еще до войны приезжали сюда исследователи, вроде бы здесь собирались построить лечебницу.
Первоначально мельница, видимо, тоже находилась где-то поблизости от кузницы. Об этом напоминает заброшенный здесь каменный мельничный круг, уже наполовину вросший в землю. Походил вокруг, встал на него, пошаркал ботинком, и множество дум пронеслось мимолетно. Кто и где его сотворил тяжкими усилиями, как его доставили сюда, исполнил ли он свой долг или так и провалялся многие годы, не принеся никому пользы, и сколько ему еще лежать здесь, может, вечно, создавая все большую тайну о себе. Возможно, через многие годы его извлекут из-под земли, и никто не скажет, что это за чудо, из каких таких далеких времен.
И. МЕЙКШАН. Фото из фондовой коллекции Каменского краеведческого музея. Продолжение следует.
