«Я подозреваю, к кому мы едем, я там был на этом адресе, — сворачивая с главной дороги в глухой переулок, вспоминает майор Виталий Зыков, старший участковый уполномоченный полиции отдела участковых уполномоченных полиции и по делам несовершеннолетних МО МВД России «Каменский», — сейчас мы с юмором к ним зайдем. Скажем: «Дядь Саш, друг ты мой». В штыки никогда не нужно с человеком. Не надо ему говорить: «ты обязан со мной пройти». Сначала нужно спросить, как дела, поинтересоваться, все ли у него нормально. У них ведь часто «отмазки» бывают: то голова раскалывается, то заболел вдруг, внезапно, заразить боится. Будут искать кучу причин, чтобы не выполнить требование сотрудника.

Ой, тряханул я вас, дорога здесь совсем плохая. Нам к тому дому возле березки. Здесь еще живет с ним лицо, находящееся под административным надзором».

Во время рабочей встречи с участковым Виталием Зыковым думала, что за час тонкости работы можно узнать, но затянуло, незаметно в его будни погрузиться пришлось полностью – с полицейским мы провели практически весь день.

В доме у березки находился «нужный» нам человек. В отношении него в полицию поступило ходатайство о доставке в психиатрическую больницу на принудительное лечение. Мой попутчик уже не раз таких туда доставлял. Иногда буйные попадаются, которые не осознают, кто перед ними стоит. Как им сказать: «законные требования полиции обязательны для исполнения»? Такие люди связь с реальностью теряют. Приходится привлекать врачей, узкопрофильных специалистов, а те уже действуют методами убеждения.

Захламленный двор, доброжелательный пес на привязи, который, виляя хвостом, доверчиво нас пропускает.

«Добрый день вам в дом! – с порога здоровается наш герой, — как дела у вас? Дядь Саш, привет! А ты чего здесь делаешь-то? А Семеныч где? Леха, и ты тут? Вы с супругой разбежались что ли? И дети с ней? Недавно звонила нам, жалуется на тебя, что не помогаешь. Но я заеду потом к тебе, поговорим.

Дядь Саш, паспорт где твой? Дай мне его посмотреть. Тебе надо со мной проехать».

Несмотря на разгар дня — совсем недавно миновал полдень, на кухне крепко прокуренного дома проходило застолье. Стол был накрыт преимущественно горячительными напитками. Закуски почти нет. В компании присутствовала одна женщина, которая, стыдливо улыбаясь, прикрывала рукой изрядно помятое лицо. Майора в доме у березки встретили дружески. В соседней комнате штабелями лежали люди. Без стеснения он прошел поздороваться со старыми знакомыми: «Здорово, — обратился к одному из лежащих, — как ты, как грыжа твоя?». Пока общался, дядь Саша, высокий крепкий мужик, доставал паспорт и собирался. Перед тем, как сесть в УАЗик, лишь спросил, привезут ли его назад.

«Родственник дядь Саши состоит под административным надзором, — по пути рассказывает Виталий Зыков, — злоупотребляет спиртным. Источник дохода — пенсия по инвалидности. На это и живут. Болеет туберкулезом.

Любой участковый знает точки, где живет такой контингент. Но бывают у людей очень непростые ситуации – работы лишился, жена ушла. С каждым днем этот комочек бед накручивается. Потом он продает свое имущество или обменивает на спиртное. Так постепенно становится все хуже и хуже. Потом прибивается к друзьям, с которыми ходят по квартирам: там стопку сшибут, там сшибут…

Вот Леха, с которым я про жену говорил. Человек разведенный, на иждивении двое детей. Живет шаляй-валяй. Так-то ведь сварщик, работает, может неплохо зарабатывать. Но злоупотребляет, лечение проходить отказывается».

А вот и ворота психиатрической больницы. Невольно вспомнилось, как несколько лет назад во время рейда с патрульно-постовой службой доставляли сюда на освидетельствование дебошира, напавшего на продавца в одном из магазинов.

Только сейчас дядь Саша понял, куда его привезли, и начал причитать, мол, кто за больной неходячей матерью будет ухаживать.

«Общими усилиями разберемся. Давай ключи от дома. Я съезжу к ней, скажу, что ты пока здесь будешь находиться. Полечишься от алкоголя, — успокаивает мужчину полицейский, — маму не оставим в беде».

Дядь Саша, заметно нервничая, интересуется, зачем его сюда доставили.

«Просят тебя полежать здесь, — отвечает участковый, — водочку потому что пьешь. Голоса разные, наверное, слышишь».

Дождавшись врача в приемном покое, оставляем вырванного из пьянства дядь Сашу поправлять свое здоровье.

Майор Зыков по пути заезжает к его родственникам ключи отдать, чтобы уход за бабушкой был.

8.30

Вообще, его рабочий день сегодня начался в зале суда в 8.30 утра. Рассматривались два дела. Первое: гости в Камень приехали из Смоленского и Новичихинского районов. Выпили вместе с хозяевами. Один другого кулаком ударил. Вызвали полицию. Второе: две соседки что-то не поделили. Одна другой по лицу зарядила. Та ее за волосы схватила. Завязалась потасовка. В итоге, ввиду того, что потерпевшие не настаивали на привлечении виновных к ответу и в суде они все примирились, суд освободил правонарушителей от административной ответственности, сделав им устное замечание.

Кстати, в юности наш герой никогда не думал о службе в полиции. Хотел стать водителем. Вот и поработал после техникума несколько месяцев на предприятии «Гранит», которое располагалось за рекой. Устроился, сам восстановил для работы автомобиль ЗИЛ. Ездил в командировки. Павлодар – его первая «заграница» тогда была. Только вот зарплата уж очень мизерная. А когда холода настали, оказалось, что теплых боксов у предприятия не было, ремонтировать машину приходилось на улице. Тогда еще и аккумуляторы плохенькие были, авто рукояткой заводил. Понял парень сложность шоферской работы при низком заработке.

Пришел в МВД в 2006 году, позади уже служба в армии была. Виталий тогда узнал, что в силовых структурах есть льготный период выслуги. Двадцатилетий стаж работы с возможностью выхода на пенсию. Ему, правда, до пенсии совсем немного осталось, но работу бросать не собирается. Прикипел, привык, втянулся. Не раз предлагали перейти в какое-нибудь другое подразделение полиции, но он до того обвыкся с рабочими «трудностями» участкового, что без них жизнь как будто скучной становится — когда у людей что-то случается, а ты разбираешься в этом, помогаешь. Простого «спасибо» в благодарность достаточно. Говорит, что за годы службы хорошо усвоил один важный закон общества: для всех хорошим не будешь. Обычно добрые вещи люди быстро забывают, а плохое помнят всегда.

«Вообще, я сторонник того, что очень хорошо начинать службу в полиции с должности участкового, — делится Зыков, — здесь отличного опыта поднабраться можно. Без такого опыта иные сотрудники и «поплыть» могут с непривычки. Вот подойдет к тебе внезапно нехороший человек и что с ним делать? А у участкового настолько огромный опыт общения с различными гражданами, что даже психологически с первого взгляда определяешь любого. А еще у нас такие правонарушения бывают, на которых ты порой больше выматывашься, чем на преступлении, работая в уголовном розыске. Собаки, мусор, предприниматели, металл, весь спектр семейно-бытовых конфликтов – вообще все.

У меня двое ребятишек, две дочки. У супруги иногда, конечно, есть претензии, что большую часть времени на работе провожу. А куда их – материалы и обращения граждан? Их же не бросишь. На все есть свои сроки рассмотрения. Когда я пришел, люди старой закалки нам говорили: «Даже если в подразделении останется работать три человека из двадцати, оно должно работать». Я это запомнил. Это основной принцип работы.

ТЕМНАЯ СТОРОНА: ДОВЕРЯЙ, НО ПРОВЕРЯЙ

Пока ехали в сторону «Черемушек», узнала, что на обслуживании участкового два административных участка, очень серьезный объем работы. Географически он начинается от улицы Республики и от берега Оби, захватывает Каменскую и ДОСы, а заканчивается выездом из города в районе городской свалки.

На пересечении Каменской и Северной сворачиваем к одному из многоквартирных домов. Здесь располагается небольшой стационарный полицейский участок Виталия Зыкова.

«У меня там все по-простому, — говорит, — стенды сам оформлял. Пытаюсь своих посетителей через них хоть маленько к совести призвать».

В небольшой комнате на первом этаже довольно уютно. В шкафу грамоты за отличную службу — краевого и местного уровней. На стене ориентировки разыскиваемых. Стационарный пункт на обслуживаемых участках – очень удобно, можно к себе граждан по делу или для разговора пригласить.

Ездит по адресам один. Заходишь в квартиру, сразу включается инстинкт самосохранения. Участковый не должен забывать о технике безопасности: при открытии двери всегда находиться на безопасном расстоянии. И у него были случаи неадекватного поведения со стороны граждан. Но всегда удавалось найти общий язык и не доводить до критической ситуации.

— Как удается не воспринимать близко к сердцу подобные моменты?

— Как? Если ты идешь на такую работу, то должен быть морально, психологически и физически готов к трудностям.

Случаи порой бывают, которые раньше и представить не мог. С какими только заявлениями к нам ни обращаются. Вот банальный случай. Две женщины. Одна пишет на другую, что та ей камни в огород постоянно кидает. Из-за этого у них ежедневный конфликт.  А когда своими глазами видишь эти камни, которые женщина ведрами собирает в огороде, диву даешься. Причем, та, что жалуется — очень возбужденный и эмоциональный человек. А та, что кидает – на вид простая, словно божий одуванчик.

Мы обязаны рассматривать все заявления. Одна гражданка, например, к нам приходит каждый день на протяжении многих лет с одним и тем же обращением, состоящим из одного предложения. Мы уже к ней привыкли, общаемся, но ее заявление носит абстрактный характер, больше как крик души. Без описания события, времени, даты и места происшествия. Вот такие дела.

 — А как удается сохранять равновесие, когда работа связана с самыми темными сторонами человеческой личности? Когда большую часть жизни приходится проводить с «особым» контингентом в изнанке нашего мира?

— Да, для нас самые «стоящие» лица, за которыми мы должны болеть и днем, и ночью, и в выходные – это лица, состоящие под административным надзором. Это категория ранее судимых за тяжкие преступления, за рецидивы. В отношении них судом устанавливается административный надзор и административные ограничения. Ряд подобных людей ограничен в пребывании вне жилого помещения с десяти вечера до шести утра. Указанное лицо в это время должно находиться по месту проживания и не выходить из помещения. Большая часть соблюдает требования, но есть те, которые скрываются, меняют место жительства. Приходится их разыскивать и доставлять назад. Они в зоне риска. Им не зря установлено административное ограничение как злостным нарушителям закона.

На моем участке условно осужденных проживает не менее тридцати человек, в том числе ранее судимые. «Надзорников» — 10. Несовершеннолетних, поставленных на учет – 10 человек. Есть неблагополучные семьи, находящиеся в социально опасном положении. Итого, на профессиональном учете людей, с которыми я должен работать – порядка 80 человек. И я у них постоянно бываю, с их соседями доверительно беседую, чтобы от них узнать, как они себя ведут. О случаях вопиющих прошу негласно сообщать.

Сложно, конечно, с такими людьми. Веры им нет никакой. Они обещают одно, но поступают совсем по-другому.

Нам пора еще пару адресов посетить».

ПЕСЧИНКА

Вот это да! Подъехали к полуразрушенному частному дому. Во дворе от хлама ноги переломать можно – диваны, кресла, тряпье. В оконных проемах нет стекол, но там проживают люди – калитка замотана проволокой.

«Толя! Ты дома? Есть кто живой? – разматывая калитку, кричит мой спутник, а в ответ тишина, — ушли по помойкам баночки собирать. Здесь проживают люди категории «бомж». Этой зимой у них еще стекла в окнах были. А несколько недель назад ЧП произошло – пожар. Опять же, сами виноваты. Гуляли, бросили «бычок», вот и  загорелось. И так имущества никакого не было, все с помоек принесено, а сейчас вообще ничего не осталось». Участковый с досадой на выбранный людьми образ жизни махнул рукой. У каждого свой путь на «дно».

Мы поехали дальше к человеку, с которым он уже давно знаком по роду работы. Его необходимо оповестить о постановке на административный учет – в Москве в дачные домики залез с целью кражи и вот вернулся в родные пенаты. Самого виновника «торжества» дома не оказалось. По словам проживающей с ним женщины, мужчина уехал на «лисапеде» на заработки. Виталий взял у нее номер его телефона.

— Привет, Наташ. Водку не пьет?

— Бывает, но дома только.

— Тебя не гоняет?

— Да я сама, кого хочешь, загоняю.

Далее опрос соседей. Никому из них, к счастью поставленного на учет, он знаком не был. Себя с плохой стороны не проявил. Но если на данном участке произойдет случай кражи, он одним из первых попадет под подозрение правоохранителей.

«Вот еще одна песчинка добавлена к общему круговороту ежедневных дел, — по пути назад говорит майор Зыков, — столько таких мелочей за день происходит. Потом спроси, где был, что делал? Из памяти от насыщенности событий уже все вылетело. Я потом стал список проделанных дел вести, чтобы не забывать, ведь каждое из них – часть огромной работы».

Я МОГ БЫ ПОСМОТРЕТЬ ВУЛКАН НА КАМЧАТКЕ

Полтора года до пенсии осталось, но уходить не хочется, хоть и заработал выслугу лет. Зарплата хорошая, работа по душе, несмотря на трудности. А в какой работе их нет? В следующем году получит второе высшее образование — заканчивает Барнаульский юридический институт. Это его вторая «вышка». Первое высшее получил в политехническом университете имени Ползунова по специальности «инженер автотранспорта».

В свободное время любит «копаться» в технике, работать с металлом. Есть лодка, на которой майор Зыков устраивает для своей десятилетней дочки прогулки по реке. Показывает ей притоки Оби, тихие заводи и живописные места.

Как работник МВД, имеет право на бесплатный проезд в любую точку России для себя и члена семьи. Говорит, если бы захотел, мог бы съездить на Камчатку вулкан посмотреть. И это обязательно сбудется.

Его работа совсем не похожа на современные сериалы про участковых —это настоящая жизнь.

Юлия РАССКАЗОВА. Фото автора.

28 июня на территории Каменского элеватора состоялись тренировочные учения среди бойцов пожарно-спасательной части № 54.

Пожарные испытывали себя в штурме высоты — для выполнения задачи требовалось подняться под крышу элеватора по внутренней лестнице в полном обмундировании. Учения проводились в формате соревнований, награды тройке призёров вручал представитель ГУ МЧС России по Алтайскому краю. В целом, по оценке судейской коллегии, все участники справились с поставленной задачей.

Более подробный репортаж читайте в ближайшем номере «Каменских известий».

Буквально недавно в Алтайском крае закончилась посевная кампания. В этом сезоне она прошла как по маслу, кроме того, в Министерстве сельского хозяйства региона отмечают рост посевных площадей по всем сельхозкультурам. Праздник да и только! Однако трубить туш до осени — преждевременно. Что даст хлеборобам поле и чем ответит рынок? Как будет выглядеть экспортная политика страны к тому моменту, когда из гаражей выпустят комбайны?

Вопросов много, но фермеры, похоже, остались невосприимчивы к событиям на международной арене и вышли на посевную со старыми картами. Как обычно, взвешивая баланс между стабильностью пшеницы на одной чаше и риском тире профитом на другой.

Об этом и многом другом мы поговорили с начальником отдела растениеводства районного управления АПК Владимиром Щукиным.

БОЛЬШЕ ЗЕМЛИ

— Владимир Евгеньевич, я прекрасно понимаю, что посевная, прошедшая без задоринки, не гарантирует аграриям счастья через три месяца — и наоборот. Проблемная посевная прошлого года привела к рекордному за полвека урожаю. Тем не менее, мы можем подвести какие-то промежуточные итоги, не гадая на кофейной гуще? Что хорошего вы можете сказать сейчас, не заглядывая в абстрактное будущее?

— В первую очередь, я хотел бы отметить, что в течение последних двух лет мы стабильно увеличиваем посевную площадь. Так, в 2022 году пашня суммарно по Каменскому району составила 132,3 тысячи гектаров.

— Кажется, раньше она была где-то в пределах 120 тысяч, плюс-минус лапоть. В связи с чем отмечается такой рост, довольно ощутимый, надо сказать?

— С одной стороны, это чистая статистика, на картину которой сегодня заметно влияет один крупный землевладелец, ООО КХ «Зайцев». Данныйсельхозтоваропроизводитель имеет посевные площади в нескольких районах, и в Каменском она составляет 48 тысяч гектаров — больше трети. Заметное снижение посевных площадей в 2020 году было связано с тем, что на нашей территории это крестьянское хозяйство оставило много земли под пары, и в тот год мы имели соответствующие цифры — порядка 112 тысяч гектаров. Но есть и фактический, объективный рост посевных площадей — сейчас многие аграрии сокращают пары в принципе.

— С чем это связано?

— С требованиями рынка. Буквально несколько лет назад в нашем районе были отдельные предприятия, у которых количество паров превышало все нормы.  Имея, скажем, четыре тысячи гектаров земли, кое-как сеяли на двух. Ровно половина «отдыхала».

— Звучит немного расточительно…

— Конечно, сейчас мало кто из работающих в области растениеводства фермеров пойдет на такой шаг — по одной простой причине, в течение последних трех лет цена на зерновые и технические культуры держится на довольно высоком уровне. Грубо говоря, пары — это упущенная выгода.

— Поэтому и засевают всё, что есть, даже тропинки. Но, может, и развитие агротехнологий сыграло свою роль? Удобрения, гербициды, инсектициды, фунгициды и ещё много страшных слов. Грамотный севооборот, опять же.

— В какой-то мере, и это тоже. Хотя основная масса как работала по «трехполке», так и продолжает — то есть по схеме: озимые, яровой сев, пары. Но для севооборота стало больше возможности. Раньше в небольших — в пределах тысячи гектаров — хозяйствах господствовала монокультура, то есть кроме яровой пшеницы ничего не сеяли. Сейчас практически все ежегодно сеют не меньше двух-трех культур. Да, можно посеять хороший предшественник пшеницы и выгодно его продать. Тогда земля не пропадает впустую, и яровую пшеницу можно сеять, исключаяиз традиционной схемы пары.

И ЕЩЕ БОЛЬШЕ

— Так, вернемся к увеличению посевных площадей. Есть дальнейшая перспектива роста?

— Вы должны понять, что цифры в отчетах для управления АПК — не самоцель. В отдельных случаях мы, наоборот, вынуждены были пойти на сокращение пашни — так было на землях СХП «Возрождение».

— Мы же сейчас говорим о процветающем предприятии района?

— Да, но речь о полях, некогда относящихся к землям «Красного плаката». В нынешней ситуации они в буквальном смысле висели гирей на шее предприятия: поля числились как пашня, являлись пашней фактически, а работать на ней не было возможности. Причина в том, что РЖД убрала железнодорожные переезды. Теперь участок площадью порядка 700 гектаров, который находится между «железкой» и Обью, отрезан для техники и людей. Нам удалось убедить все заинтересованные инстанции в том, что ситуация требует решения, и для данных угодий  официально сменили назначение с пашни на пастбища. А предприятие по бумагам имеет то количество пашни, которое на самом деле обрабатывает. Это и есть наша задача — чтобы статистика максимально отражала действительность.

— Говоря о пахотных землях, мы так или иначе обращаемся к статистике, записям в кадастре и так далее. А реальный рост пашни, в физическом пространстве, имеет место быть? Или Каменский район распахан до своего географического предела?

— Есть у нас положительные моменты, когда распахивают под ниву ранее не возделываемые или давно заброшенные поля. Яркий тому пример — Столбовский сельсовет. На правобережье есть КФХ Паршукова А. М., имевшего в пользовании всего порядка семисот гектаров. В ближайшие пару лет он намерен выйти на две тысячи гектаров пашни — за счет собранных паев столбовских жителей и за счет возделывания заброшенных земель. Это непросто, конечно, приходится корчевать мелколесье. Но с другой стороны, иного способа расширить пашню предприятия просто не существует.

— Готовых и никем не занятых пахотных земель в районе нет?

— Свободной земли практически нет — и не только в районе, вообще в крае. Поэтому многие фермеры, видя хороший пример, уже начали интересоваться подобной перспективой.

— Поднятие целины, часть вторая, акт первый?

—  Почему бы и нет.  Сами посудите, на территории Столбовского сельсовета сейчас пять тысяч гектаров залежных земель. Наверняка кто-то рано или поздно заинтересуется возможностью превратить их в приносящие прибыль сельхозугодья. Прецедент уже есть, и я думаю, что скоро он превратится в тенденцию. Не забывайте про сильнейший дефицит пашни. А по примерным оценкам, из тех пяти тысяч гектаров как минимум три можно будет освоить. Заречье вообще в последнее время стало крайне привлекательным для переселенцев. Многих привлекает природа и отдаленность от мегаполисов, постепенно почти заброшенные сёла заселяются, появляется инфраструктура — насколько мне известно, там недавно мост через речку Храпиху построили. Вы, наверное, не помните, но в золотые времена там был колхоз имени Мичурина. А это около десяти тысяч гектаров пашни и пять деревень.

ИДЕАЛЬНЫХ ПОСЕВНЫХ НЕ БЫВАЕТ

— Предлагаю вернуться к центральному плану нашего интервью. Как вы оцените завершившуюся недавно посевную?

— Особых проблем с самим процессом сева не было, погода для этих целей складывалась прекрасная. Наверное, сейчас выражу мнения  всех фермеров до единого — не помешали бы один-два дождя. Но это было бы уже идеально, а мы всё-таки живем в зоне рискованного земледелия. В целом посевная прошла штатно, в почти идеальные агрономические сроки. Уже к первому июня сев был практически закончен, немного задержала гречиха. Многие аграрии не рискуют сеять её раньше пятого, а то и десятого июня. Но в принципе техническая возможность и погодные условия позволяют делать это раньше.

— Гречиха разве не боится волны похолодания, которая часто бывает в первых числах лета?

— Если бы не боялась, то все аграрии сеяли её в конце мая. Иногда перестраховка оправдана — так, 4 июня по Попереченской зоне наблюдались заморозки до минус двух градусов. Если бы у кого-то гречиха была в этот момент на всходах, её бы побило. Но с другой стороны, затягивать с ней тоже рискованно. Если посеять гречиху слишком поздно, то в августе заморозки могут по ней ударить, когда она на цвету, и тогда коробочки будут пусты. Гречиха — культура капризная. Почему почти все аграрии имеют с ней дело — в последние годы за неё дают высокую цену.

— Кажется, в прошлом сезоне цена на гречиху поднялась выше 50 рублей за килограмм?

— В определенный момент  порядка шестидесяти. Даже если в итоге сельхозтоваропроизводитель получает всего десять центнеров с гектара, он не остается внакладе, все мучения окупаются сторицей. Стабильная во всех отношениях пшеница такого ценника никогда не даст.

— Но пшеница — это все равно что классика. Как вообще выглядит структура посевных площадей в этом году?

— Количество озимых в сравнении с прошлым сезоном значительно снизилось примерно на треть. Но это опять, можно сказать, причуды статистики. Предприятие КХ «Зайцев» в этом году на территории нашего района посеяло меньше озимых зерновых культур, что заметно повлияло на цифры в отчете. В целом же, если оценивать по структуре посевов сельхозтоваропроизводителей, то ситуация остается стабильной. Есть небольшие колебания в сотню гектаров, но они не принципиальны. Основной культурой по-прежнему остается пшеница, прочие культуры также держатся на одном уровне. Для сравнения: в прошлом году яровой сев пшеницы составил порядка 48 тысяч гектаров, в этом году — 50 тысяч.

В МОДЕ ПРИ ЛЮБОЙ ПОГОДЕ

— Что ещё «модно» в этом сезоне?

— Набор зерновых и зернобобовых культур остается традиционным: пшеница, ячмень, овес, гречиха, горох, в двух хозяйствах района уже не первый год выращивают  кукурузу на зерно. Появилось 60 гектаров чечевицы, но это не показатель общей картины. Больше похоже на пробу, на некий эксперимент — выйдет толк или нет. В предыдущие годы тоже были попытки понемногу ее сеять, но пока она не прижилась — в прямом смысле и фигурально.

— А как обстоят дела с техническими культурами?

— Основная культура — подсолнечник, который в этом сезоне заметно прибавил с обычных 12-15 тысяч гектаров до 22 тысяч. Хорошо это или плохо — вопрос из области диалектики. Для бизнеса хорошо, для почвы со слоем гумуса в палец толщиной — не очень. В советские времена в нашей зоне вообще не разрешали сеять подсолнечник. Но сейчас решает рынок. Вторым после подсолнечника традиционно идет лен кудряш. Грубо говоря, это масличная культура номер два, и в этом сезоне она держится на уровне прошлых лет, порядка 9 тысяч гектаров.

— Кстати, как я уже успел заметить, сложная ситуация с экспортом вообще не повлияла на картину посевной в этом году. Тот же лён — чисто экспортная культура. Можно ли ожидать какие-то сложности с рынком сбыта?

— Во-первых, это временный запрет, а во-вторых, ограничения вывоза не коснулись масличных культур. В-третьих, экспорт в Китай и ряд азиатских стран не был запрещен. Азия — наш основной потребитель. В общем объеме экспорта Алтайского края западное направление составляло  всего десять процентов. Китай заверяет, что купит у нас всё, что мы выращиваем и производим из выращенного. Подключилась Индия. А также, насколько мне известно, большой интерес к нашей сельскохозяйственной продукции начал проявлять Афганистан. Экспортные перспективы у нас есть, спрос на внутреннем рынке тоже.

— Хорошо, вернемся в поле (образно), что-то новенькое и эксклюзивное есть?

— К таковым можно отнести сою и рапс, которые на данный момент на территории района остаются экзотикой. Площади незначительны, — почти 400 гектаров сои и полторы тысячи гектаров рапса. То же самое можно сказать о сурепице. Это масличная культура, к которой периодически просыпается интерес у аграриев. Первым её ввели в оборот в КФХ Чуфистова К. А. — небольшой был участок в пятьдесят гектаров. Сегодня  в районе сурепицей занимаются четыре хозяйства, общая площадь посевов — 300 гектаров. То есть её пока тоже можно отнести к разряду экспериментальной культуры. К классу эксклюзивов скоро можно будет отнести овощи, хотя картофельно-овощная составляющая в последние годы более-менее стабилизировалась. Был и рост, и снижение, то есть отрасль развивалась волнообразно. Сейчас остановились на отметке в 120 га — картофель, 7 га — овощи.

— Говорят, что в селе попросту некому картошку копать?

— Здесь большую роль играет логистика. Картофель, свеклу и другие овощи проще выращивать ближе к крупным городам, где есть производство. Всё-таки, наш район — не то место, где будет в промышленном масштабе развиваться овощная продукция.

ЧЕМ КОРМИТЬ И НА ЧЕМ ПАХАТЬ

— Мы ещё с вами не затронули вопрос кормовых культур. Буквально пару лет назад тема кормов стала весьма болезненной в Каменском районе и почти по всему Алтайскому краю. Как с этим обстоят дела сейчас?

— Если говорить о посевах, то в этом плане хвастать, к сожалению, нечем. Если в 2017 году в Каменском районе кормовыми культурами засеивали не менее 15 тысяч гектаров, то к дню сегодняшнему осталось девять тысяч.

— Наверное, пропорционально этим показателям сократилось поголовье? Точнее, наоборот.

— Не могу сейчас привести точные цифры, но постепенное сокращение поголовья скота сыграло определенную роль. Да и рынок диктует свои правила: увеличивается количество культур, поскольку есть спрос, поэтому сельхозтоваропроизводители распахивают поля с  многолетними травами. Загадывать пока рано, потому что животноводы ещё не представили данные по потребностям в кормах. Судя по погодным условиям начала июня, перспектива была неважной. На богаре естественные травы уже сгорели. Остается надежда на однолетку. Недавно прошли дожди, вероятнее всего, сенажа в этом году будет достаточно. А как сложится ситуация с сеном — предсказать невозможно. Естественные сенокосы во многом зависят от зимней влаги, а  вы прекрасно помните, что за всю зиму серьезного снега не было ни разу. Впрочем, животноводство без сена не останется, ведь сегодня это  неплохой бизнес.

— Кто-то вКаменским районе этим целенаправленно занимается?

— Да, есть частники, работающие по типу ЛПХ и у которых есть небольшое количество техники — один-два трактора. Они работают чисто на продажу. Как сформировался этот бизнес? Кто-то держал скот, а потом решил, что выгоднее просто заняться производством кормов на продажу. Это имеет резон. В хороший год 300-килограм-мовый рулон сена стоит в пределах пятисот рублей, а в позапрошлый засушливый год цена доходила до полутора тысяч.

— Не возникло ли проблем с техникой, с дефицитом деталей в эту посевную? Некоторые фермеры в регионе испытывали сложности с поставками оборудования или их частей из-за рубежа.

— Информации о каких-либо серьезных проблемах с поставкой новой техники у меня нет. Тем более, что в Каменском районе преобладают белорусские «Палессе», «Акросы» Ростсельмаша и другие.  Если говорить о почвообрабатывающей технике, то сегодня есть очень много предложений, конкурентоспособных предложений  от отечественных производителей.  Это также очень удобно в плане логистики, запчастей, сервиса. Я бы не сказал, что в техническом плане растениеводы Каменского района были сильно импортозависимы.

— Спасибо за интервью. По итогам нашего с вами разговора можно сделать вывод, что на сегодняшний день агропромышленный комплекс в Каменском районе и регионе в целом пришел к какому-то общему знаменателю и нашел пути к развитию.

Максим ПАНКОВ. Фото автора и из архива редакции.

В Каменском районе сев яровых культур проведен на площади 88,9 тыс. га, из них пшеница — 50,3 тыс. га.

Ячмень — 9,0 тыс. га.

Овес — 3,2 тыс. га.

Гречиха — 11,2 тыс. га.

Горох — 4,8 тыс. га.

Масличные культуры посеяны на площади 33,9 тыс. га.

Подсолнечник — 22,5 тыс. га.

Лён кудряш — 9,2 тыс. га.

Рапс — 1550 га.

Соя —290 га.

В Алтайском крае яровой сев проведен на площади  4,7 млн. гектаров.

Общая посевная площадь — 5,3 млн. гектаров, это выше прошлогоднего показателя на 138 тыс. га.

В Каменском районе посевные площади составили  132,2 тыс. га