КАЗАНКА
Пыльная полевая дорожка теряется в березовых зарослях и, виляя между деревьями еле заметной тропинкой, уводит в таинственные места, где совсем недавно было солидное поселение под названием Казанка. Березы здесь особые, растут просторно, с огромными кронами. Под ними — буйные заросли папоротника в рост человека. Имеются ценные сорта, пригодные в пищу. Их одно время заготавливали и отправляли в Японию за валюту.
Внезапно лес расступается, и перед взором открывается просторная поляна, залитая солнцем. Она разделена пополам небольшим ручейком Велижанка, впадающим в речку Чертемиху или, как ее иногда называют, Малый Аллак.
На этом рубеже неведомо когда сошлись и стали стеной лицом клицу могучие богатыри-сосны и красавицы-березы. Они как вышли в своих свадебных нарядах встречать желанных гостей хлебом-солью, так и стоят, очарованные. Только качают вершинами да нашептывают нежные слова.
В этой кладовой природы всего невозможно и перечесть: тьма- тьмущая разных грибов, сладкая ягодка водится в изобилии, чернику да клюкву можно сыскать только здесь. И зверья разного полным-полно. Вольготно чувствует себя здесь великан-лось, такая великолепная птица, как глухарь, навсегда облюбовала здесь места. Ох, и забавная эта птица, осторожная и то же время беспечная. Лишь по утрам и на закате дня слышны ее глухие стоны в верхних кронах сосен. Иногда она может взгромоздиться на самую вершину, чтобы лучше обозреть округу да себя показать, рискуя быть сраженной пулей браконьера. Ранней весной и поздней осенью глухарь много времени проводит на земле, собирая камешки и крупные песчинки. Тут-то его и подкарауливает коварный охотник. Но больше всего глухарь рискует во время весеннего токования. Глуховатый от природы, в азарте игрищ он ничего не замечает, даже удар пулей он считает победой соперника. Места эти — щедрый дар природы людям, «золотое» дно.Естественно, что человек не мог не заметить этих богатств и такой красоты. Еще более 200 лет назад, в начале русской колонизации, здесь располагалась маленькая деревушка с названием Чел-темово. Но она быстро исчезла, просуществовав лишь 31 год. Остается загадкой, почему это случилось.
Новые поселенцы появились лишь в 1917 году из Симбирской губернии, в основном чуваши по национальности. При изобилии леса первоначально строили землянки вдоль реки Велижанки да тыновые ограды. Не получив наделов на землю и лес, люди строго блюли порядок. Позже только пошел в дело строительный сосняк, и начали возводить дома высокие, просторные, крытые тесом, с карнизами да ставнями. Ворота и калитки в столбах, руками не обхватишь, ограды тоже в столбах, из мощных жердей, а в ограде — и скотные дворы, и амбар, и баня, и другие нужные крестьянину помещения. С названием поселка происходила прямо-таки целая чехарда. Первоначально он по названию речушки именовался Велижанкой. Началась застройка второго берега, и появилось название чуть ли ни нового поселка Албахтинского. Отдельные части поселка имели свои названия: Петроград, Забегаловка. И Казанка затвердиласъ не сразу. На разных картах значатся то пос. Казанцевский, то пос. Казанский.
В переписи населения 1926 года в поселке уже насчитывалось 75 дворов, 314 жителей (146 мужчин и 168 женщин). Имелся Казанцевский сельсовет. Крестьяне получили земельные наделы, обзавелись хозяйственным инвентарем, скотом. Одновременно шло и классовое расслоение. Перед коллективизацией значилось 78 человек бедняков, 56 середняков, 23 зажиточных, из которых выделялся богатством кулак Леонтьев. 26 человек даже не получили земли.
Во время коллективизации селяне объединились в колхоз «Якорь» с наделом земли 1807 гектаров, в основном леса и неудобья. Пахотная земля составляла только третью часть, и то это были небольшие клочки среди лесов.
В двух полевых бригадах имелось 8 плугов, 25 борон, 1 сеялка, 3 сенокосилки, двое конных граблей, одна сушилка. Полевые работы выполнялись в основном техникой машинно-тракторной станции. Тракторным отрядом руководил талантливый механизатор Петелин Григорий Иванович. Животноводством колхоз не выделялся. В 1940 году имелось 7 голов КРС, 33 свиньи, 141 овца, 75 лошадей. Но люди здесь трудились добросовестные, с чистыми сердцами и золотыми руками. Зибиров Иван Иванович работал в животноводстве: был и скотником, и пастухом, и заведующим фермой. А когда не стало колхоза, он руководил умирающим поселком и покинул его в 1980 году последним.
Маленькая и худенькая, тихая и скромная женщина Гурьева Мария Ивановна пасла колхозный скот, ухаживала за ним, 30 лет тянула тяжелую, неженскую лямку пастуха: с темна до темна, в дождь и слякоть, в летний жар и осеннюю непогоду, одна в поле под открытым небом. Двух сыновей вырастила, будучи матерью- одиночкой. Это подвиг, победа силы духа над всеми человеческими слабостями. Родина по достоинству оценила ее, наградив орденом Трудового Красного Знамени.
Занимались колхозники и подсобными промыслами. На мельнице, которая приводилась в движение маленьким паровиком, работали Алексеев Николай и Григорьев Василий. Они же были и пилорамщиками.
Развивалось в поселке пчеловодство. Вел это тонкое и хитрое дело Петров Аркадий Фомич. Славились и казанские пимокаты. Под мастерскую заняли большой дом кулака Леонтьева, установили шерстобитку, единственную во всем заречье. Возглавлял это дело Назаров Василий Петрович, специалист большой руки и знатный человек. Отец и сын Арсентьевы вели древесный промысел: делали сани и телеги, бондарничали, гнули дуги, столярничали.
Превзошел их своим мастерством Телешенко Василий Степанович. Появился в деревне он сразу же после войны. Как говорит Иван Иванович Зибиров, он мог делать буквально все. Слов не подберешь таких, чтобы восславить его талант: он и высокого класса кузнец, и краснодеревщик, и гармонист. Часто в тихие летние вечера текла над деревней то грустная песня и плакала гармонь, завораживая сердца, то неожиданно взрывалась она весельем, зазывая девчат на круг. Как это важно, когда живешь рядом с человеком, способным и тревожить, и радовать, далеко уносить звуками музыки.
Жила в деревне знатная семья Сидоровых. Ее глава Иван Петрович имел авторитет активиста советской власти и колхозного строительства, а сын Николай Иванович, вернувшись в родное селение после фронтовых сражений, посвятил себя школе. Непростое это дело — работать в малокомплектной начальной школе, да еще в отдаленной, глухой деревушке, когда все тяготы обучения и воспитания детей полностью ложатся на твои плечи. Тут нужны честность и полная самоотдача. Таким и был Николай Иванович. Не сторонился он общественной деятельности. Был отличным семьянином, воспитавшим пятерых детей.
Когда поселок доживал последние дни (1960 год), его избрали председателем Верх-Аллакского сельсовета. Трудился, как всегда, добросовестно, хотя сердце и пошаливало. Частые разногласия с председателем колхоза Захаровым дали о себе знать. Сердце Николая Ивановича не выдержало. Не стало хорошего и нужного людям человека.
Повезло или не повезло колхозу «Якорь» с председателями, трудно сказать, но побывало их на этом посту множество и в основном приезжие. Доморощенных из 9 было только двое. Это Тягунов Максим Петрович, один из первых организаторов колхоза, и Андриянов Яков Андриянович. Установить полностью всех председателей по именам и кто за кем следовал не удалось. Приблизительно так: Николаев, Ольховский Иван Александрович, Богомлов, Синюшин Иван Петрович, Ольховский Иван Александрович (вторично и до конца существования колхоза «Якорь»). Ни об одном из них лестных отзывов не слышал. Тихо приходили и уходили. А вот Сериков Иван Петрович, хотя и слыл грубым, но человеком был стоящим: честно и добросовестно относился к своим обязанностям, был требовательным и строгим, особенно к бузотерам и бездельникам. Зато к руководству объединенного колхоза им. Ленина пришла могучая кучка опытных закаленных земледельцев, которую возглавил знаток колхозного дела Конивец Алексей Федорович. Хозяйство пошло в гору, и слава о нем пошла далеко.
Поиск сведений о Казанке неожиданно привел к открытию еще одного поселения — Пивочное. Было в нем менее 10 дворов. Чтоза люди это были, чем занимались, откуда появились и куда исчезли, когда это было — неизвестно. Располагалось это поселение в двух верстах отКазанки в сторону пос. Михайловское, на берегу озера с названием Пивочное. Это необычное, воистину колдовское озеро. Что ни вопрос — все тайна за семью печатями. По названию представлялось, что оно связано с пивом: то ли пивные мастера жили, то ли цвет воды походил на пиво. Последнее сразу отпало, потому что вода в озере кристально чистая, приятная на вкус, не болотная, а наверняка из подземного источника, с особыми вкусовыми свойствами. Но почему оно зарастает по берегам камышом и покрывается мхом, который то наступает, то отступает? Временами по нему можно ходить, утопая по колено. И живность не как повсюду: водится рыба, а вместе с нею множество змей, наводящих ужас, и мириады пиявок; ракушек здесь столько, что белым сплошь покрыто все дно, которое в хрустальной воде просматривается как на ладони. Красота.
Иван Иванович Зибиров говорит, что озеро, возможно, называлось Пиявочным. Вероятно, так оно и было, просто со временем потерялась одна лишь буква «я», и вот тебе совершенно иное название.
Пишу об этом так пространно, полагая, что местные краеведы и ценители природы не обойдут своим вниманием это, на мой взгляд, уникальное явление в наших краях. И вообще, любителям природы давно пора встать на защиту чудес этого сказочного мира, ведь над природой вершатся невиданные и неслыханные надругательства.
«Раньше по деревне лоси бродили, лисы, зайцы из-под ног выскакивали, глухари по дорогам бродили, от косачей гнулись вершины берез. От птичьего гомона и аромата лесов кружилась голова и дух захватывало, — рассказывает Иван Иванович. — И все это порушил человек. Одной жизни ему оказалось много, чтобы опустошить цветущий край. Думающее существо, а поступает так неразумно. Сегодня выйдешь за аллакские огороды, и Казанку видать. Почему он рубит сук, на котором живет? Никак в толк не возьму… Почему?». Иван Иванович надел шапку и, низко склонив голову, вышел за дверь. После его ухода воцарилось долгое и гнетущее молчание. Сказать-то нечего было.
И. МЕЙКШАН. Фото из фондовой коллекции Каменского краеведческого музея.
