И еще запомни, друг мой милый,
Нынче мало Родину любить,
Надо, чтоб Она тебя любила,
А таким не просто стать и быть.
Подпись на фотографии
на память другу Владимиру от Николая,
13 февраля 1956 года.
Владимир Шимин — ровесник Алтайского края. В мае 2022 года ему исполнилось 85 лет. За свою долгую и плодотворную жизнь он, конечно, не построил уникальный элеватор «Мастодонт», как живший в Камне основоположник космонавтики Юрий Кондратюк. Не снимал фильмов, как еще один знаменитый уроженец Камня кинорежиссер Иван Пырьев. Не совершал научных открытий и прорывов в технике, которые бы увековечили его имя в памяти потомков навека. Но Владимир Поликарпович сделал очень много. Настолько много, что окружающим порой дела его казались за гранью возможного. В школьном музее села Лугового у обладателя Ордена Трудового Красного Знамени есть свой отдел, ведь таких людей и сейчас и тогда редко встретить можно было. Но именно они строили по кирпичику наш Алтайский край.
«Да по вашей бумажке развалилось бы все здание! — негодовал Шимин, оказавшись на скамье подсудимых — как комиссия могла сделать заключение так быстро? Мы месяц все обсчитывали, а они приехали, копнули лопатой разок и сразу все определили?».
Комиссия не церемонилась с молодым и смелым директором совхоза. Приехали с проверкой на стройку и сразу нарушения обнаружили — перерасходование денежных средств на строительстве нового кормоцеха. Ведь ему план будущего здания и примерную смету изначально дали, а он решил построить по-своему. С такими разговор короткий — доложить на-чальству о самоуправстве и в суд. А судья был человек грамотный и серьезный, участник Великой Отечественной войны. Во всем разобрался и понял, что прав был директор совхоза. Вышло так, что строительная бригада, как копать начала, сразу плывун обнаружила. Близость грунтовых вод озадачила тогда руководителя. Вызвал он к себе прораба, посидели, покумекали и решили углубиться до самой твердой земли, иначе «поплыло» бы здание в будущем.
Шимина тогда в суде оправдали. А его кормоцех потом другим показывали, как пример качественного строительства.
«Прораб» — такое странное прозвище прилипло к человеку, который к стройке, по сути, отношения не имел. По образованию агроном, он столько всего построил в Луговом, что жители его до сих пор помнят. Две улицы двухквартирных домов, памятник землякам, погибшим в Великой Отечественной войне, огромный гараж на шестьдесят машин, коровник, кормоцех, интернат для ребятишек, выбил для села открытие средней школы. И это не считая основных своих обязанностей. Столько лет прошло, но вспоминая о тех временах, Владимир Поликарпович и сейчас за голову берется. Говорит, вздыхая: «Да это ж ад кромешный был. 1300 человек в подчинении, 2300 голов дойных коров, 10 000 овец. Кормить, поить, содержать, помещения им строить, да еще и планы руководства выполнять…». А он не боялся брать на себя ответственность, зная, что если чуть оступится — под суд пойдет. Порой, как признается, понимал, что серьезная ошибка может и к расстрелу привести. «Я поэтому и побелел раньше времени — говорит — седины у меня вылезли рано, потому что по острию ножа всегда нужно было ходить. Многое изучить и узнать пришлось, ведь в работе все контролировал лично».
Его история — часть нашей общей истории, истории Каменского района и родного региона в целом. И, может быть, тяжелое военное детство и нелегкая жизнь после войны его характер выковали? А, может, такие товарищи, как Николай, повлияли? До сих пор в его альбоме хранится черно-белый снимок, подписанный Колей. Так уж сложилось, что слова те, взятые эпиграфом нашего материала, стали девизом жизни.
КАК ЛОМОНОСОВ ИЗ КОКОРИНО ХОТЕЛ ЗЕМНОЙ ШАР ОБОГНУТЬ
Во время войны выжили благодаря бабушке — она спасла от голода. А отца Владимир никогда не знал и не помнил — его сразу забрали на фронт, как немцы в нашу страну вторглись. В 1943 он погиб на Курской дуге и был похоронен где-то там, далеко на западе вместе со своими братьями. Через многие десятилетия его внук найдет могилку деда, зачерпнет с нее пригоршню земли, чтобы привезти ее своему отцу, уже постаревшему Вове, так рано оставшемуся без папы. Вдовая мать одна тогда на всю семью «пахала», чтобы хоть как-то прокормить троих ребятишек. Шимины были абсолютно безграмотны. А сколько бы я ни пыталась в беседе с Владимиром Поликарповичем найти в его детских воспоминаниях яркое пятно счастья и радости, сделать этого не удалось.
«Нет, Юленька, какая там радость могла быть. Война шла…».
Смутно запомнил он и уже давно исчезнувшую с лица земли малую Родину — село Кокорино. Прямо на берегу Оби располагалось. В 1946 году переехали оттуда в Чайниково. Его тоже больше нет на карте. А тогда населенный пункт двадцать пять дворов насчитывал. Село, кстати, впоследствии вырастило трех директоров совхозов.
Вова начал учиться. Чтобы получить знания, каждый день ребенок из Чайниково в Крутишку пять километров в одну сторону топал. Никто не возил. Хочешь — иди. Не хочешь — оставайся безграмотным. Семь классов в Крутишке закончил и ушел в Киприно до 10 класса учиться. Да, в прямом смысле слова ушел. От дома до школы в один конец двадцать километров прошагать требовалось. Ученикам такой путь ежедневно проделывать тяжело было. Поэтому жили понедельно на квартире. А в пятницу домой до Чайниково «галопом» 20 км. Сызмальства он знал, как плохо неучем жить — взять, например, маму или бабушку. Ничего хорошего. В те времена, чтобы знания получать, нужно было ох какие усилия приложить: пешком наматывать большие расстояния, нужду терпеть, от семьи оторваться. После войны таких «ломоносовых», готовых идти за своим обозом в неизвестность будущего, как первый русский ученый, достаточно много было. А стране, как воздух, необходимы были обученные кадры.
«Я посчитал как-то, — улыбается Владимир Шимин — во время всей своей учебы я столько километров прошел, что еще чуть-чуть и Землю бы обогнул. Шучу, конечно. Радиус планеты порядка 40 000 километров, а я, думаю, 4000 точно нашагал».
После школы парень поехал в Барнаул поступать в институт. Но тут закон подлости сыграл злую шутку — «сгорел» на математике. Во время экзамена неравенство доказать нужно было. И хоть и знал предмет на твердую «пять», как раз болел в то время, именно эту тему пропустил. Пришлось поступать в техникум, выбрал сельхознаправление.
«Вообще, учиться судьба заставила, — говорит, — не от жира же. Знал, что по-другому будущего нормального не будет».
Техникум закончил на одни «пятерки». Потом заочно институт по специальности «агроном».
Словно живые картины, встают перед Владимиром далекие студенческие годы — пожалуй, лучшая пора в жизни любого человека. Вот они вчетвером с товарищами живут на одной квартире. Живут на стипендии в 20 рублей, родители помогать не имеют никакой возможности. Каждый месяц скидываются, один из ребят за общие покупки отвечал. Жили тогда, смеется, общим колхозом, все общее было, выживали сообща на взаимовыручке. Когда денег свести концы с концами не хватало, шли работать. В Барнауле можно было тогда и вагоны, и баржи разгружать, чтобы хоть как-то перебиться, подзаработать. Иногда, когда деньги появлялись, в кино ходили. А ели одну лапшу, варили ее на воде. После окончания техникума он к ней лет десять притронуться не мог.
А вот еще одна картина. Владимир Шимин занимает второе место по бегу на дистанцию 800 метров в краевом соревновании среди техникумов. По лыжным гонкам II разряд, занятия боксом.
После учебы началась его карьера в совхозах. Первым был рыбинский. Устроился туда агрономом. Через год в Корнилово ушел главным агрономом. Там проработал 9 лет. В 1970 году горком партии направил Шимина директором совхоза в Плотниковский сельсовет. Там он себя и реализовал полностью.
Как же давно это было, а слезы по сей день душат, когда вспоминает об одном из своих строительных детищ — памятнике воинам, жителям села Лугового, павшим на полях сражений в годы Великой Отечественной. 600 сельчан погибло, защищая Родину. И Владимир Шимин решил инициативу проявить — памятник сделать, высечь их имена на камне, чтобы потомки не забывали. Тут-то и началось.
С ЧЕЛОБИТНОЙ К БОГУ
«Это было через 25 или 30 лет после Победы над фашисткой Германией, я сейчас что-то запамятовал с датами, — рассказывает бывший директор — руководство тогда денег не выделило, но сказало памятник построить. Собрать с людей деньги и построить. Ну это смех! Это стыдобища! Пришел бы я к тебе с просьбой: дай пять рублей на памятник, а у тебя отец в этой войне погиб…
Собрались мы тогда с главным бухгалтером совхоза, он фронтовиком был. Посидели вместе, поплакали. Я ему и говорю: «Дмитрий Андреевич, давайте я все на себя возьму. С оборотных средств совхоза «выдерну», а потом все вложим, компенсируем». Больше двадцати тысяч рублей ушло на создание памятного места. Открыли торжественно. А на меня жалобы начались, что эти деньги из совхоза взял. Помню, тогда управляющий банком сказал: правильно ты сделал, я за тебя, если что, выступлю. Не наказали в тот кон».
А потом домами занялся. Как в Луговое заезжаешь, две улицы сплошь застроил.
«Я вам по секрету скажу: в то время по 20 000 рублей в год выделяли нам на строительство жилья, — рассказывает Владимир Поликарпович, — тогда как постройка одного дома обходилась в 25 000 рублей. Смешно же. И делать что-то надо. Если деньги выделенные не освоишь, их заберут, и в следующем году урежут финансирование на такую же сумму. Ну, мы с начальником треста и решили тогда эти 20 тысяч на пять домов разделить и заложить на эту сумму фундаменты. Создали строительную бригаду, выделили ей технику с краном. А больше денег нет же, что делать? Снова я рискнул взять с оборотных средств совхоза, в конце года вернул. В горком партии доложили, что в Луговом дома каким-то чудесным образом строятся. Вызвало меня руководство: мол, как так, денег же нет. На что строишь? Я объяснил все, и так как совхоз не страдал от нашего строительства, меня снова не тронули».
Приходил к нему и директор местной школы восьмилетки. Ребятишки из Лугового, Обского, Калиновки, Плотникова, как ее заканчивали, в Рыбное вынуждены были переводиться учиться. Необходимость в школе была. Но согласовать такой вопрос необходимо было на высшем уровне — к самому «богу» ехать, к секретарю крайкома партии в Барнаул, стучаться в кабинеты.
«Взяли мы тогда бумажку с председателем сельсовета и составили слезное письмо, — с улыбкой вспоминает собеседник, — а сочинять я умел хорошо. Приехал в крайком к Александру Васильевичу Георгиеву. Зашел в кабинет и говорю: «Я к вам с челобитной». Почитал он. Вызвал к себе заврайоно и давай материть при мне: ты когда уже родишь? Когда в Луговом школу среднюю откроют?». Вот так и добились своего. Осенью 1971 года заработала у нас полноценная школа. Детей столько было, что в параллельных классах по двадцать человек училось. Кстати, в одном из первых выпусков был у нас Ваня Лоор, ныне депутат Государственной Думы. Он даже когда уехал из родного села, никогда не забывал про него, часто приезжал, встречи организовывал, помогал.
Вообще, наша школа всегда на хорошем счету была».
Забегая вперед, скажем, что за годы работы инициировал Шимин в Луговом строительство интерната. Но когда ушел и времена сменились, ни один ребенок так и не успел пожить в новом здании. Все по кирпичику разобрали. Еще каждый год плотину в селе срывало. Запруда тогда хорошая посреди населенного пункта была. Шимин там трубу двухметрового диаметра проложил, чтобы от подтопления избавиться и воду пропустить. Он ушел, и труба куда-то «ушла». За это все душа до сих пор очень болит. Он-то знает, сколько сил и нервов нужно потратить, чтобы что-нибудь построить, создать. А разрушить много ума не надо.
Объездил всю страну по делам службы и агрономии. Набирался опыта. Видел примеры того, что в родном совхозе можно сделать и не медлил, не откладывал. Приезжал из командировки внедрял, делал. Жалеет, что сельский клуб не успел построить. До сих пор жалеет.
ГАРАЖ? РАССТРЕЛ?
А вот еще одна живая картина из прошлого.
Каждый день брал железную кувалду и бил по свежесваренным металлическим конструкциям возводимого огромного гаража на шестьдесят машин. Если бы хоть одна деталь отлетела после мощного удара, заставил бы сварщика переделывать заново. Только одна ничтожная строительная ошибка и стометровый потолок кого-нибудь мог потом придавить, убить. А директора совхоза под расстрел. Тогда строго спрашивали за просчеты. Перед возведением столь сложного объекта ездил в Новосибирск к военным, в «Трансмаш» консультироваться, советовался с умными людьми. Сто метров в длину, двадцать один метр в ширину. Объект был впечатляющим своими размерами. Да и сварщик-то толковый попался. Сколько ни колотил кувалдой его работу директор совхоза, бесполезно — делал все на совесть.
Владимир Шимин знал всегда, хочешь дело начать делать, ничего и никого не жди. Под лежачий камень вода не затечет. Каждый год насчет древесины для строительства договаривался. Уезжал в Мереть Новосибирской области на дня три-четыре к мужикам. С ними жил, общался. В итоге, лес получал. А контроль с крайкома жесткий был. Каждый месяц, каждый год приезжала комиссия проверить, не украл ли деньги, не захапал ли себе что-нибудь.
«Обидно было, когда узнал, что тот гараж разобрали, хороший был, — вздыхает он, — а ведь там сто тонн металла было профильного…
Я же, вообще, не строитель. Я — агроном. Но строительную часть в институте нам преподавали от и до. Да и нормальный руководитель должен вникать во все. Случайные люди по блату на руководящие должности в любой сфере не должны попадать. Это путь к развалу.
Помню, как ночью мауэрлаты на том самом гараже пересчитывал (прим. ред. мауэрлат — элемент кровельной системы здания ) и обнаружил, что прораб решил обмануть. Лишнего в смете приписал. Пришел утром на работу, вызвал ответственного, отчитал за то, что не проконтролировал. Лишнее вычеркнули.
Я не хвалюсь, но мозг почему-то у меня всегда работает, переживает за все. Порой когда еще учился, не мог задачу трудную решить. Спать ложусь и во сне ее решаю. Проснусь, а ответ готовый уже. Любил математику сильно. Она и пригодилась в жизни».
УБРАЛИ, ПОТОМУ ЧТО ЛИШНЕЕ ГОВОРИЛ
Прямой был, неопытный. Совсем не изворотливый и врать совершенно не умел. Поэтому, говорит, и убрали его из совхоза. Доумиться, ляпнуть Евгению Парфенову, первому секретарю Каменского горкома КПСС, что звание Героя Социалистического Труда за «рыбу» получил. А еще как-то парткома Прасолова по дороге из Барнаула «заткнул», когда хвалиться своими заслугами начал. «Ты и кола не забил за жизнь, а все хвалишься», — напрямую выпалил. Не за поступки, а за прямой нрав вызвал его Парфенов на ковер со словами: «Ты не похож на директора. Мы тебя от должности освобождаем».
Покинул Владимир Шимин свое детище, совхоз, куда душу всю вложил. В Камне дали квартиру и должность начальника сельхозхимии. А он до сих пор считает, что люди хамелеонами быть не должны. В человеке самым главным качеством считает верность, чтобы душой чувствовать, что на человека положиться можно, что не подведет тебя в трудную минуту. Еще думает, что чувство справедливости в каждом должно быть. Оно поможет в нужный момент правильное решение найти. Сильно жалеет, что многое из его трудов под занавес советской эпохи разорили, разобрали, растащили. В голове его не укладываются многие вещи до сих пор.
«Каждый мой поступок всевозможные комиссии контролировали. За малейшую провинность — под суд, — сетует наш герой, — а Горбачев и Ельцин развалили целую страну. Сколько заводов и фабрик закрылось. Сколько было утрачено и разворовано. Почему их не судили? А потом молодежь из сел вся разъехалась, домов пустых много стало. Мною построенные в Луговом тоже поразбирали… Но как агроном в Алтайском крае я положительное сейчас вижу. Земля опять востребована стала. Да и урожайность поднялась. Это же очень хорошо. Я признаю, что в свое время мы варварски земледелие вели. Севообороты не соблюдались. Сеяли в одну и ту же почву, опустошая ее. Много трат из-за этого было. А ведь на парах урожай всегда в два раза выше и влажность лучше удерживается.
А вообще, нам в нашей стране все нравилось. Потому что мы знали цену всему: цену жизни, цену Победы, цену настоящего хлеба из пшеницы. Только вот и жизнь-то вся почти прошла».
А ЧТО ПОСЛЕ СЕБЯ ОСТАВИШЬ ТЫ?
Каждое лето Владимир Поликарпович выходит на свой маленький кусочек огорода под окнами. Как истинный агроном, все высаживает по технологии. Знает, чем подкормить растение, как от вредителей избавить. Друзья и знакомые постоянно звонят, совета спрашивают. А сам пенсионер со скромного участка ежегодно хороший урожай собирает — только по четыре ведра лука, по 10 ведер морковки. Хватает на зиму с лихвой.
Иногда, конечно, мелькают в голове картины прожитой жизни — от каких-то из них заплакать хочется, от каких-то радость и гордость берет. Тяжело было? Да. Стыдно ли за прожитую жизнь? Нет. Если признаться, то и мы с гордостью за героя рассказали эту маленькую историю большого человека.
Юлия РАССКАЗОВА. Фото автора и из архива Владимира Шимина.
