Ремонт мемориала Славы в Каменском районе обернулся вызовом полиции

Сын фронтовика в селе Луговом организовал ремонт полуразрушенного мемориала. За это местные власти назвали его вандалом, вызвав полицию.

В 2025 году Россия отмечает 80-летие со Дня Победы над фашистской Германией. В селе Луговое Каменского района этот праздник уже много десятилетий отмечают со слезами на глазах. Слезы обиды и стыда из глаз сельчан капают, когда они приходят на местный мемориал Славы – памятник не видел нормального ремонта ни разу за пятьдесят лет. В Каменском районе, да и, пожалуй, во всем Алтайском крае нет мемориала, который бы находился в более печальном состоянии. Таблички с именами героев вот-вот должны были рухнуть и разбиться, как уже сделал гипсовый Орден Победы с облезшей стелы. Монумент растрескался и раскрошился, тротуарные плиты заросли дерном и покрылись землей. Вот уж действительно, без слез не взглянешь.

Состояние мемориала как нельзя точно описал лет пять назад пеший путешественник по России Андрей Шарашкин. Многие помнят мужчину, который пешком обошел всю страну. В населенных пунктах он посещал памятники и мемориалы, изучал их историю. Исключением не стал и Каменский район. Именно здесь путешественник испытал шок, когда увидел то, что осталось от памятного места.

«Знаете, друзья мои, иногда хочется кричать: «Люди, что вы делаете?». Посмотрел памятник героям Великой Отечественной войны, дедушке Ленину в селе Луговом. Хочется спросить у тех, кто стоит у власти в таких населенных пунктах: «Вы хотите войны? Почему мы забываем историю?  Перестаем чтить память о тех, кто сложил голову, чтобы мы с вами жили? Почему такое отношение к памятникам?», — написал он тогда гневный пост в соцсетях.

Два последних года администрация Каменского района подавала документы на вступление в программу «Культура Алтайского края», чтобы отремонтировать объект. Однако финансирование так и не выделили без объяснения причин.

Стоимость ремонта тогда, по официальным данным, составляла более 2 млн рублей.

Наступил юбилейный год Победы. Сердца местных жителей не выдержали. Люди взяли в руки мастерки и кисти, скинулись деньгами и вышли на работы. Инициатива чуть не стоила организатору госпитализации в больницу после того, как глава сельсовета написала на него заявление в полицию. Не поддавшись административному прессу, жители продолжают работать на мемориале и сейчас, не спросив ни копейки на его восстановление у властей. Памятник не узнать — не понадобилось на это двух миллионов. Но чего стоила эта победа и не рано ли ставить точку в этой истории?

СЫН ФРОНТОВИКА

«Здесь я родился и пока еще не помер.

Мой отец Утлов Василий Титович воевал на Японском фронте, у него есть письменная благодарность от Иосифа Сталина, — рассказывает пенсионер Александр Утлов, — несколько лет он и его сослуживцы простояли в боевой готовности на восточных рубежах, сдерживая главного союзника Германии – японцев. Годы в напряжении и полной боевой готовности, без обычного армейского довольствия, ведь все ресурсы страны тогда уходили на главный, Западный фронт. Голодные, порой замерзшие солдаты даже и не думали жаловаться, понимая, что если начнутся кровопролитные бои на Дальнем Востоке, стране тяжело будет сражаться еще на одном направлении.

Когда в 1945 году определили первую норму питания и начали хорошо кормить, отец понял — сейчас начнется. Советские войска двинулись к границе с Маньчжурией. 8 августа объявили, что вступаем в войну с Японией. Хотя и до этого японцы не давали расслабиться бойцам: травили колодцы, забивали их доверху трупами животных, добавляли в воду яд. Страшно было смотреть на смертников камикадзе – они бросались под танки, их привязывали к артиллерийским снарядам и деревьям. А с какой радостью встречали наших солдат освобожденные китайцы, которые сорок лет прожили под гнетом Японии!

Отвоевал батя. Выжил. Пришел домой в Луговое. Народил он нас восемь детей – три сына и пять дочерей. Здесь мы и жили. Умер в 2000-м году. Нет его сейчас. Нет и его имени на памятных табличках мемориала.

То, что я сейчас делаю – это дань отцу, который воевал за меня и мою Родину. Мне стыдно, что память о таких, как он, умирает вместе с нашим мемориалом. Мне стыдно, что наши дети и внуки 9 Мая приходят к развалившимся руинам с облезшими именами героев, которые и прочитать уже почти невозможно. Так мы забываем свою историю.

Не могу говорить об этом…», — смахнув слезы, довольно суровый и волевой мужчина отошел в сторону.

САМИ СЕБЕ ПРОГРАММА

1 апреля 2025 года в Луговом трое мужчин вышли на ветхий мемориал. Закипела работа. Объявлений никаких не давали, о помощи никого не просили. Местные жители, увидев, что памятное место начали ремонтировать, присоединились сами. Сарафанное радио сработало далеко за пределы Лугового. На ремонт мемориала стали скидывать деньги даже из других стран – это бывшие луговчане, которым не безразлична память о предках. Местные приносили кто сколько может – кто по 100 рублей, кто готов был пожертвовать больше. Народ стал массово помогать физически. На работы вышли все – и стар и млад. С каждым днем помощников становилось все больше.

«Сначала по 25 человек собирались, потом еще больше стало, — говорит инициатор работ Александр Утлов, — пришлось давать объявления, чтобы не толкаться, не мешаться друг у друга под ногами. Когда нужны женщины на покраску, побелку, зовем их, когда мужская сила необходима, мужиков собираем. Наши школьники постоянно к нам приходят на подмогу.

Вот местная жительница Галина Прокопьевна — она здесь у нас, как старожил, каждый день как на работу ходит, с утра до вечера с нами, все у нее под контролем. Есть у нас профессионал в строительной отрасли – Тамара. Она молодец, штукатурила два дня памятник, не разгибалась. Училась на строительную профессию, на БАМе работала в свое время.

Под штукатурку мемориала укладывали металлическую сетку, чтобы хорошо держалось. Верх полностью краской покрасили фасадной водостойкой, чтобы не разрушалось. Еще раза на два, может быть, покрасим, чтобы слой толще был, чтоб на много лет хватило.

Словами описать трудно, что здесь было раньше. Сердце кровью обливается. Основание стелы все осыпалось. Сейчас вы уже не увидите этого из-за свежей штукатурки. Верх мемориала был полностью разрушен. Спасибо Тамаре – теперь здесь все выглядит отлично.

Таблички с именами вообще отошли от бетона, со дня на день должны были отпасть и разбиться, фамилий практически не разглядеть. Мы таблички демонтировали, наши женщины их очистили и покрасили. Их восстановили и прочно прикрутили назад. Но у нас еще есть 37 участников войны, которые умерли уже в мирное время. Среди них мой отец. Хотелось бы, чтобы их имена тоже появились на стенде. Их нужно увековечить.

Увесистая бетонная плитка, уложенная перед мемориалом, за 50 лет покрылась землей и зарослями травы. Ее вообще не было видно. Мы ее подняли, засыпали под нее шесть машин песка, уложили специальный материал, чтобы трава сквозь плиты больше не прорастала. Затем очистили заросший бетон и уложили обратно. Всё руками таскали.

Сейчас вот ещё машину свежей земли привезли, подновили территорию. Красную звезду подновили, выцветшую памятную надпись тоже, чтобы красиво было. Отмостку доделываем, уже начали устанавливать новый забор, потом его покрасим. Тротуарную плитку сами покупали, потому что то, что здесь было, уже ремонту не подлежало.

Все, что плохо держалось, рассыпалось и обваливалось — мы восстановили и привели в порядок. За это время у нас было всего два выходных.

Посмотрите, какой объем уже сделали! Сравните со старыми фотографиями и видеозаписями.  Работаем тут все на общественных началах, зарплату никто не получает. Все жители приходят, кто сколько может трудится, кто до обеда, кто весь день.

В нашем общем деле нужно отдать должное людям, они у нас замечательные. Сколько лет бы еще нам пришлось ждать, чтобы вступить в какую-нибудь программу? Почему мы, простые люди, не имеем права сделать то, что зависит от нас? Да и дожил бы до этой программы наш полуразрушенный мемориал? Неужели наши отцы достойны такого отношения?».

«Жена у меня отсюда, сам я из Горного Алтая родом, последние 25 лет живу в Луговом, уже давно своим стал, — присоединился к разговору, оторвавшись от бетонных работ, Иван Мечешев, — деды моей супруги воевали на этой войне. Она попросила помочь, я и побежал сюда помогать. Штукатурю, заливаю, плитку кладу. Это самое малое, чем я могу отблагодарить этих людей за Победу».

«У меня погиб свекор в Великой Отечественной войне, — подошла к нам, отложив в сторону грабли, Валентина Бахматская, — мой долг отдать ему добрую память. Поэтому я здесь. Отечественная война для меня – это Победа, это наша жизнь, за которую боролись, погибли, склонили головы люди. Мы очень им благодарны. Спасибо им большое за то, что выбили врага и сделали нас свободными».

«Я – депутат сельского совета. Я здесь родилась, здесь выросла, здесь родились мои дети и внуки, — отбросив строительные инструменты, шагнула к нам Татьяна Фролова, — мы себя вандалами не считаем, наши предки, думаю, тоже. Больше бы они расстроились, если бы таблички с их именами полностью осыпались и разбились в ожидании ремонта за два миллиона рублей.

Я хотела бы выразить благодарность нашим односельчанам. Также сказать спасибо каменскому Союзу ветеранов Афганистана во главе с Константином Рябовым за доставку нам тротуарной плитки из Барнаула.

Гордость берет за людей, что не побоялись даже тогда, когда нас объявили вандалами».

Однако идея ремонта не всем пришлась по душе.

ЛУГОВСКИЕ «ВАНДАЛЫ»

В один из апрельских дней, когда работа на мемориале была в разгаре, к сельским жителям подъехал полицейский на гражданской машине, с ним следователь, как он представился. Подъехав, полицейские объяснили, что от главы сельсовета по поводу работ поступило заявление: незаконное проведение реконструкции объекта культурного наследия.

«Я сказал, что реконструкцию мемориала мы не производим, — вспоминает Александр Утлов, —  мы производим только лакокрасочные и штукатурно-малярные работы. В беседе еще раза два-три полицейские сделали упор на реконструкцию. Потом пошли давать объяснения, в машину сели. Мне опять начали внушать, что мы делаем реконструкцию. Был бы на моем месте другой сельский человек, не разбирающийся в элементарных понятиях, легко бы под давлением себя под монастырь подвел. А я в итоге им уже устал твердить одно и то же, психанул, сказал, что в условиях давления объяснений давать не буду и воспользуюсь 51-й статьей Конституции.

Потом у меня давление поднялось 220 на 100, возраст-то уже далеко не молодой. А он еще пугал меня, говорил, что увезет в отдел. Второй кричать начал. В это время односельчане вели видеозапись на телефоны, ведь все происходило на их глазах.

После этого инцидента вынужден был обратиться за медицинской помощью. Здоровья уже мало осталось.

Но дальше стало еще круче. Стараниями замглавы администрации на меня поступило второе  заявление. Чем закончились эти заявления, я не знаю, но работы мы не остановили, чтобы успеть до 9 мая.

Кстати, на стеле, где сейчас торчат скобки железные, раньше висел гипсовый Орден Победы. От ветхости он сорвался на землю, гипс разбился. Теперь у нас стела «лысая». Хотелось бы тот орден  хоть на пластике или на металле сделать в цвете, прикрутить к стеле, как нашу гордость. Но опять же по проекту, который подавали в программу, Ордена не было. И получается, что если этот орден повесить, мы видоизменим мемориал. За это есть уголовная ответственность, как мне сказали. Я готов ее понести. Я сам лично прикручу туда Орден за Победу моего отца».

Свою точку зрения на происходящие в селе события имеет глава Плотниковского сельсовета Людмила Скоробогатова.

«На нашей территории находится мемориал Славы, который был построен в 1975 году хозяйственным способом. Сейчас он находится в реестре памятников культурного наследия, — говорит Людмила Анатольевна, — поэтому какие-либо ремонтные работы нужно обязательно делать с разрешения соответствующих органов.

Мы много лет уже бьемся за то, чтобы наш памятник отремонтировали, потому что он в ужасном состоянии. Он находится на балансе администрации Каменского района, которая два года безуспешно пыталась вступить в краевую программу, чтобы получить финансирование на капремонт. Нам же по нашим полномочиям выделяется всего тысяча рублей в год. На эти деньги мы должны перед 9 Мая подкрашивать и подбеливать, делать небольшой косметический ремонт памятного места. Поэтому и давали такие маленькие деньги, потому что не имеем права больше ничего делать, кроме как подбелить и подкрасить. Мемориал чтобы  нормально отремонтировать, требуются большие вложения.

Каждый День Победы у нас проходит с тяжелым сердцем. Очень тяжко смотреть на развалины. В этом году, в год 80-летия Победы у сельчан произошел эмоциональный взрыв — такой великий праздник, а мемориал находится в ужаснейшем состоянии. Население вызвалось отремонтировать памятник самостоятельно, и у нас произошла неприятная ситуация. Я с людьми согласна, что нужно делать ремонт, но все нужно делать по закону. Если это памятник культурного наследия, мы должны были обратиться за разрешением, можем ли мы проводить какие-либо реконструкции. Но наши жители, может быть, по незнанию, приняли решение в одночасье — начать ремонт. Конфликт получился только из-за того, что это было не оформлено официально.

Памятник находится на территории, которую я возглавляю. И это хорошо, что во время ремонта все обошлось замечательно. А если бы, не дай Бог, упало бы что-то или сломалось, или разрушилась стена, отвечать пришлось бы мне одной. Население бы в ответственности не участвовало. На эмоциях у нас получилось недопонимание.

А людям я  низкий поклон готова сделать, благодарность выразить за то, что они отозвались, что они пришли и отремонтировали этот памятник. Я только за. Я вообще не конфликтный человек, но всякие ситуации бывают на селе».

— Местные жители сказали, что вы писали заявления на них в полицию, когда они начали ремонт своими силами?

— Я написала на Александра Васильевича, который самовольно начал эти ремонтные работы, не предупредив, не взяв разрешения. Не то, что я против, но надо было это согласовать, потому что все по закону должно быть. Я руководствовалась точкой зрения: почему мы должны какое-то беззаконие творить. Если есть такой закон, давайте будем действовать в соответствии с ним. Если бы что-то рухнуло, Александр Васильевич бы не отвечал за это, отвечала бы я.

Сейчас я абсолютно никаких препятствий не чиню. Единственное, мы попросили Александра Васильевича, чтобы они как-то взяли на заметочку: все-таки у нас ребята есть, погибшие на СВО, чтобы на мемориале сделали небольшую аллейку для них. А на сессии депутатов решили, что депутатский корпус начнет подготавливать пакет документов, и мы все-таки будем вступать в программу ППМИ по капитальному ремонту мемориала Славы на 2026 год. Мероприятия по вступлению в программу у нас начнутся где-то в конце мая. Мемориал надо все равно сделать, потому что если мы сейчас его не сделаем по программе, нам его никто больше не сделает».

БЕЗ ПАМЯТИ НАС НЕТ

Нуждается ли сейчас мемориал во вхождении в программу и в капремонте? Вопрос риторический, ведь памятник уже практически восстановлен без миллионных вложений, руками сельчан.

Однако в ходе встречи выяснилось, что проблем в Луговом много. Их можно увидеть, не отходя от мемориала в центре села — просто посмотреть по сторонам. Справа от памятника недавно выгоревшие стены двухэтажного сельского клуба зияют пустыми глазницами окон. Напротив – озеро из нечистот, образованное из местного коллектора, которым никто не занимается. Неподалеку среди зарослей травы одиноко пригорюнился дедушка Ленин – после визита в Луговое Андрея Шарашкина ему прикрыли металлопрофилем облупившийся пьедестал. Вот только сгоревший клуб и озеро из нечистот не застал путешественник. Интересно, что бы он написал после этого в своих путевых заметках…

А еще луговчане до сих пор не могут понять, почему администрация сельсовета выпилила аллею на мемориале в прошлом году. Распилили на чурочки раскидистые березы и увезли в неизвестном направлении. Все люди в шоке были, но ответы на свои вопросы так до сих пор и не нашли.

БЕЗ ПАМЯТИ НАС НЕТ

«Я пенсионер уже, мне 70 лет исполнится в этом году, — говорит старожил села Борис Лахонин, — я что хочу сказать? Во-первых, первая благодарность Александру Васильевичу — такую ответственность на себя взял, как командир на фронте. Он смог не только нас организовать, но и прикрыть, понести за нас ответственность, когда на нас давить начали. Его инициатива, его техника здесь работает, он предприниматель, он  свои деньги вкладывает, не считая. А сколько души и нервов. Он, считай, у нас лидер в этом отношении. Благодаря ему начали и благодаря ему заканчиваем. Почти 50 лет стоял мемориал, никто не брал ответственность. А тут, как говорится, не вытерпели кишки у человека, да у нас у всех терпение закончилось. До слез обидно!

Я считаю, что таких людей уважать и ценить надо, а его власть местная обвинила. Он вандал у нас, оказывается, он не имел права это начинать делать. А то состояние, в которое пришел мемориал – это не вандализм?

Мне вот интересно, почему  никто не отвечает за то, что памятники Великой Отечественной войны до такой степени доводятся? Никого не привлекают к ответственности. А если люди просто собрались вместе, не прося ни у кого денег, решили восстановить память отцов, то они вандалы, на них полицию вызывают. Кто вандалы – те, кто созидает и строит, или те, кто довел святое место до разрухи?

Я считаю, что сейчас в нашем селе совершается своеобразный подвиг души человеческой, а не вандализм.

Мы все успеем, все сделаем к 9 Мая. Такого праздника на мемориале, как в этом году будет, у нас давно не было».

Александру Утлову на данный момент доподлинно не известно, завели ли на него дело в полиции. А в этой истории есть три стороны – закон, который пытается соблюсти глава. Совесть и память, которые пытаются восстановить жители. И герои войны, отдавшие жизнь. Их имена почти осыпались и чуть не разбились о безразличие. Они спросят у нас, почему мы забываем историю.

Юлия РАССКАЗОВА. Фото Константина ЗЯТЬКОВА.