Аграрный бизнес стремительно меняется, а с ним меняются типичные сельские уклады. Ещё какие-то пятнадцать лет назад в деревне в каждом дворе было по корове, а сейчас это изживаемый стереотип, который почти стал красивой легендой. Селяне стараются жить по-городскому, оставляя фермеру «фермерово»… Мы становимся свидетелями большой перестройки сельского хозяйства и самого сельского уклада.
Об этом и многом другом мы поговорили в весьма продолжительной (и крайне небанальной) беседе с начальником Управления сельского хозяйства Крутихинского района Надеждой ЧЕРЕПАНОВОЙ.
Верны хлебу
— Надежда Владимировна, расскажите, что сегодня представляет собой агропромышленный комплекс самого северного района Алтайского края — Крутихинского?
— Территория всего района, вместе с населенными пунктами и дорогами, составляет 205 тысяч 111 гектаров, из них 136,9 тысячи гектаров числятся как земли сельхозназначения. Пахотных земель при этом — 101, 6 тысячи гектаров. Как видите, почти половина всей территории района занята под возделывание.
— И как много хозяйств работает на такой внушительной территории?
— У нас 46 сельхозпредприятий. В основном, сельское хозяйство представлено мелкими формами хозяйствования, это индивидуальные предприниматели — главы КФХ. Сейчас, в основном, фермеры регистрируются как ИП. Крестьянско-фермерские хозяйства в том «классическом» виде, в котором они формировались в 90-е и нулевые, в результате различных реформ и новшеств в сельскохозяйственном законодательстве практически исчезли. В этом году 46 хозяйств нашего района обрабатывают в сумме 86 тысяч 772 гектара.
— Как в целом выглядит структура посевных площадей в новом сезоне?
— Под яровым севом в 2023 году 72,5 тысячи гектаров. На долю сельскохозяйственных организаций, осуществляющих свою деятельность на территории Крутихинского района, приходится примерно половина обрабатываемой земли — 36,3 тысячи гектаров. Яровых зерновых в этом сезоне 52,2 тысячи гектаров, из них пшеницы — 34,1 тысячи га, ячменя 3009 га, овса — 2966 га, гречихи — 8025 га, гороха — 4032 га. А вот озимых культур в этом сезоне сохранилось всего 20 гектаров.
— Наверное, перепахали под яровые всё, что замёрзло в апреле?
— Озимые пострадали даже не столько из-за апрельских заморозков, сколько из-за малоснежной зимы. Но у нас сильно озимые и не практикуют. Один фермер, который в прошлом году сеял у нас озимые, в итоге практически всё перепахал под яровой сев.
— Изменилась ли структура посевных площадей в сравнении с прошлым годом? Я вижу, что пшеница остается царицей крутихинских полей, хотя, казалось бы, рынок в начале года диктовал иное. Многие фермеры этой зимой переживали по поводу обстановки на зерновом рынке и задумывались — что и сколько сеять.
— Я назвала вам цифры по этому сезону и скажу, что существенных изменений нет. Сеют все те же культуры, что и в прошлые годы, и примерно в тех же объемах: и пшеницу, и гречиху, и технические культуры. Какие-то изменения в статистке происходят потому, что значительная часть земель в Крутихинском районе принадлежит крупному хозяйству КФХ Зайцева. Соответственно, там есть свой севооборот. У нас в районе много мелких хозяйств, которые в меньшей степени могут себе позволить разнообразие культур. В итоге мы остаемся верны пшенице, мы верим, что хлеб будет нужен всегда. К слову о том, насколько фермеры подстраиваются под рынок — гречихи в этом году, например, посеяли даже чуть больше, чем в прошлом. В 2022 году гречихи было около 6 тысяч гектаров.
— А каков клин технических культур?
— Под подсолнечником занято 12,5 тысячи гектаров, льна масличного — 6160 га. Рапса у нас в этом сезоне немного — 477 га. Таким образом, в общей сложности технических культур посеяно 19 179 га. Льна у нас в этом году довольно много, несмотря на то, что эта культура сложная в плане уборки.
Поголовье на пике спада
— Вот что интересно: в соседнем Каменском районе в двух хозяйствах несколько лет назад освоили выращивание кукурузы на зерно, что можно считать почти экзотикой — потому что её довольно-таки сложно выращивать в сибирских условиях. Есть ли у вас подобные эксперименты?
—В Крутихинском районе кукурузу выращивают только на силос, и её немного — всего 247 гектаров. И я объясню почему, только добавлю общие цифры по посевам под корма: однолетних трав в этом оду посеяли 306 га, многолетних посевов прошлых лет — 2188 га. Мы с вами видим, что в кормовых культурах у нас наблюдается некий «провал». А причина проста — животноводческая отрасль в нашем районе представлена довольно слабо. Из всех сельскохозяйственных организаций только одно содержит крупный рогатый скот — это ООО «Орлов», а также три индивидуальных предпринимателя – глав КФХ.
— Они оказались наиболее стойкими против условного кризиса животноводства?
— Эти три предпринимателя, которые по-прежнему содержат поголовье КРС, в свое время получили под животноводство государственные гранты. Например, предприниматели Яна Федосова и Алексей Гавриленко приобретали скот под гранты «Семейная ферма» и «Начинающий фермер», соответственно. Их сроки уже истекли, но они продолжает работать с КРС. А Николай Новиков получил средства на приобретение скота по программе «Начинающий фермер» и в данный момент ещё выполняет свои обязательства как грантополучатель.
— Я так понимаю, в Крутихинском районе также наблюдается отрицательная динамика по животноводству?
— Когда я пришла работать в Управление сельского хозяйства в 2016 году, предпринимателей, содержащих крупный рогатый скот и других сельскохозяйственных животных, было гораздо больше.
— Почему же их ряды сократились?
— Потому что раньше при предоставлении государственной поддержки увеличенная субсидия выдавалась тем, кто работает в направлении животноводства. Сейчас её нет. Некоторые фермеры продолжают держать скот, но фактически перевели его в подобие личного подсобного хозяйства — то есть выращивают для своих нужд и для работников хозяйства.
— И в результате поголовье в районе сокращается?
— Да, причем значительно. На 1 августа 2022 года у нас было 1815 голов КРС. А в этом году по состоянию на 1 августа — 1236.
— Почти на треть меньше…
— К сожалению, это уже тенденция, и со временем поголовье будет только сокращаться. Проблема в том, что в малых формах хозяйствования настолько незначительное поголовье, что главы КФХ работают с перекупщиками, а не напрямую с переработчиком. В итоге и молоко, и мясо живым весом, прежде чем попадает на завод, проходит через много рук. И каждый берет себе маржу. Из этого складываются цены.
— Полагаю, такая система ставит бизнес на грань рентабельности. Были ли у фермеров Крутихинского района идеи насчет кооперации? В некоторых районах края существуют сельхозкооперативы, и они даже обеспечивают сдатчикам молока стабильность закупочных цен.
— В реальности создать кооператив довольно сложно. Может показаться сначала, что всё просто: поучили гранты, купили фильтры и охладители, и молоко потекло рекой. Но, во-первых, у нас пока ещё люди не пришли к такому роду рыночных отношений, а во-вторых, создать кооператив, убедить других в его целесообразности и фактически повести людей за собой может только человек с характером и со знанием рынка. Те кооперативы, о которых вы говорите — их наверняка возглавляют серьезные люди, которые давно в этом бизнесе, у которых уже были какие-то наработки. Потому что вклиниться в эту систему с нуля очень непросто. К тому же, сейчас в нашем районе не так много молока. И цены закупочной на него нет.
Новый облик села
— Что, по вашему мнению, происходит сейчас на рынке молока?
— Я считаю, что в выигрыше были и будут крупные предприятия, которые давно занимаются молочным животноводством. И рынок сам по себе регулирует в итоге количество мелких и средних хозяйств в этой отрасли. Возможно, со временем изменится само устройство сельской жизни — тем более, государство понимает, что только животноводство может создать в селе постоянные рабочие места. Надо сказать спасибо людям, которые продолжают заниматься животноводством — этим трудным и сложным делом.
— Я так понимаю, преимущественно крутихинские фермеры держат молочный скот. А как у вас обстоят дела с мясным животноводством?
— Сегодня в стране производство мяса — особенно птицы и свинины — поставлено на серьезный поток, на рынке его много. Соответственно, деревенское фермерское мясо уже так не котируется, как раньше. И просто не выдерживает конкуренции, потому что в крупных хозяйствах есть объемы — несопоставимо большие, чем в малом хозяйстве и тем более ЛПХ.
— Ну да, уже давно говорят о сложившейся тенденции к укрупнению. На рынке слияния и поглощения, в последние годы наблюдается высокая активность: небольшие игроки отдают свои ресурсы крупным предприятиям и холдингам. Только пока не понятно — хорошо это или не очень.
— Вы из поколения помоложе, и, скорее всего, станете свидетелем серьезных перемен в сельском хозяйстве и вообще в облике села. С точностью можно сказать, что ничто не останется таким, как прежде. К сельхозпредприятиям появляется всё больше требований, связанных с качеством и безопасностью продукции, в этом отношении мы становимся цивилизованной страной. Сегодня каждый покупатель хочет питаться правильно и без риска, и, чтобы соответствовать современным стандартам, сельхозтоваропроизводитель должен понести много затрат.
— Первоначально все эти многочисленные новые требования вызвали довольно сильную реакцию, кстати.
— Конечно, многие настороженно отнеслись к нововведениям, связанным с федеральными информационными системами, отслеживающими продукт «от поля до прилавка» — ведь в первую очередь это трата времени и денег. Но если подумать, мы живем в другое время, сельское хозяйство уже не то, что двадцать, тридцать лет назад. Сейчас применяется множество средств защиты растений, а если говорить о животноводстве, то это ветеринарные препараты и система прививок. Значит, действительно нужно контролировать качество и безопасность продукта, а это затраты, которые ложатся на фермера. И получается, что для малых форм хозяйствования они наиболее ощутимы. Поэтому укрупнение хозяйств — естественный и нормальный процесс.
— Недовольств от этого меньше не становится.
— Да, но, наверное, это даже хорошо. Мы всегда чем-то недовольны, и это нас стимулирует к развитию. В любом бизнесе периодически возникают проблемы, и те, кто учится их решать, в итоге развивается. А если говорить об АПК, то нам предстоит проделать долгий путь.
Катастрофы не произошло
— Как часто фермеры обращаются за господдержкой?
— Знаете, довольно часто можно услышать от аграриев определенный скепсис — что её мало. Я считаю, что ей просто надо пользоваться. А для того, чтобы ей пользоваться, нужно самому ответственно выполнять сопутствующие требования. Ведь господдержка — это не только погектарная субсидия, есть разные программы по обновлению техники, лизинги, льготные кредиты. Если получать господдержку в полной мере, то она будет ощутима. Тот, кто действительно хочет, сможет использовать все возможные инструменты.
— Как проходит этот сезон для аграриев Крутихинского района? Тяжело?
— В сравнении с чем? В нашем районе сельское хозяйство никогда не было простым занятием, и нельзя сказать, что этот год чем-то отличается от предыдущих. Да, в прошлом году начался обвал цен, хотя перед этим два года подряд цена на зерно была высокой. Соответственно, в 2023 году фермеры уже не смогли в полной мере обновить технику, вложиться в капитальное строительство. В крупных хозяйствах проще, там, как правило, есть возможность хранить зерно на складах, чтобы выгоднее продать. Конечно, рано или поздно придется выбрасывать переходящие запасы на рынок, потому что зерно не железо, вечно храниться не может.
— А в плане погодных условий, каким этот сезон стал для крутихинских фермеров?
— Не самым благоприятным. Сначала в течение сорока шести дней не было ни одного дождя, и на урожайности это, конечно, сказывается. Августовские ливни сильно помешали уборке — до дождей не все успели убрать горох. Есть проблемы с кормами — многолетка сильно пострадала от засухи. Но в целом нельзя сказать, что произошла катастрофа. Мы живем в зоне рискованного земледелия, неблагополучные погодные условия — обычное дело. Прогнозы на урожай умеренные — мы рассчитываем на средний показатель по итогам уборочной кампании.
Макс НАМИН Крутихинский район
