Путевые заметки корреспондента «КИ», проездом побывавшего в «классическом» Константинополе
Глядя на руины прежних эпох и культур, волей-неволей представляешь целый конвейер исторических событий, произошедших задолго до нас, но навеки выжженных огнем в летописях. Безмолвные камни Стены Феодосия повидали многое на своем веку: созидание и разрушение, жизнь и смерть… Они тысячу лет впитывали лучи южного солнца, соль и влагу морского бриза, кровь и слёзы войн.
Столкновение с памятниками архитектуры — это некий меланхоличный взгляд назад, фаталистическое понимание, что цивилизации строятся на могилах. Таков Стамбул: под сияющим солнцем, среди жизнерадостных цветущих садов, прячется холодный призрак, напоминающий о простой мудрости суры Аль-Касас: «Всякая вещь тленна».
В ЭТИХ СТЕНАХ ЕСТЬ СЕРДЦЕ И ВЕНЫ
Фатих называют сердцем Стамбула, узкие улочки которого ещё хранят отголоски Константинополя. От Царьграда здесь осталось лишь эхо, живущее в древних сооружениях византийской эры. Дальнейшую историю города делали победители.
Кстати, сам район получил имя султана Мехмеда II Фатиха, который непосредственно приложил руку (и свой ятаган) к падению Константинополя в 1453 году. Городу не привыкать к переименованию: когда-то император Константин Великий окрестил его Новым Римом (вместо Визáнтия) и назначил своей резиденцией, а затем свёз туда материальные и культурные ценности со всей империи и её колоний. Чуть позже он назвал город именем себя любимого.
В итоге мы получили удивительный эклектичный городской ансамбль, сочетающий в себе отголоски несочетаемых культур и эпох.
Интересно, что в огромном многонациональном туристическом потоке мы практически не видели молодежи, в основном по Фатиху бродят приезжие граждане в возрасте 40+. Наверное, это связано с особым колоритом района, который дышит историей, но не предлагает фешенебельные отели с бассейнами, спа и прочими атрибутами «пляжно-валяльного» отпуска. Для этого есть Анталья, ну, или более современные районы Стамбула вроде Нишанташи или Сарыер. А на мощёных улочках Фатиха буквально бок о бок с туристами ходят призраки прошлого.
К слову об улицах старинного района, здесь здорово выручает простейший онлайн-навигатор, без него можно запросто заблудиться в этом путаном лабиринте.
Однажды, боясь, что навигатор рано или поздно сожрёт скромный лимит по роуминг-тарифу, мы решили довериться своим внутренним ориентирам на местности вперемешку с интуицией. И быстро поняли (во второй раз пройдя мимо рыжего кота, дрыхнущего в кадке с туей), что двигаемся кругами.
Вместо того, чтобы тратить драгоценные байты, решили воспользоваться бесплатной навигацией. Проще говоря, спросить направление у местных. Мы как раз проходили мимо маленького уютного магазина, за витринами которого виднелись стеллажи, от пола до потолка забитые восточными сладостями. Глаза разбежались от такого количества щербета, нуги, баклавы и рахат-лукума, уложенных аккуратными штабелями. Углеводы? Да хрен с ними!
Тем более молодой общительный хозяин лавки, он же кондитер, творящий всю эту разноцветную вкусняшку, врубил турецкое гостеприимство на полную: угостил конфетами, налил свежезаваренного чаю. И, старательно выговаривая английские названия фруктов, орехов и специй, начал откровенно рекламировать весь ассортимент.
Лишь набрав внушительную коробку восточных «ништяков» на полторы тысячи лир, мы подобрались к истинной цели нашего визита:
— Как нам пройти на улицу Диздарие Чешмеси?
Тот поправил моё кривое турецкое произношение в слове «чешмеси», но, вопреки ожиданиям, не ткнул пальцем в нужном направлении, а сам полез в навигатор на телефоне. К слову, до нужной нам улицы в итоге оказалось всего с полкилометра — то есть даже местные путаются в стамбульских лабиринтах. Это слегка успокоило, а то мы уже навесили на себя клеймо топографического кретинизма.
Пока навигатор в телефоне хозяина лавки рисовал замысловатую загогулину, он, конечно же, спросил, откуда мы есть.
— Ммм, Сибирь… Далеко, да? И холодно? (да, конечно, дубак стоит извечный, достали с этим вопросом, чесслово, — прим. авт). Русские не так часто берут сладости, как итальянцы или французы. А, греки ещё разбирают баклаву. Могу подсказать, где по дороге будет магазинчик с алкоголем*.
— Спасибо, друг, нам не надо, долой стереотипы, — ответил я. Но на заметку информацию взял.
Позже ориентиром для нас стал фонтан Диздарие**, который и дал название улице, расчеркивающей надвое квартал Бинбирдирек. Это интересное сооружение начала XX века, выполненное в османском стиле, но оно давно потеряло свой номинальный функционал. Сам источник питьевой воды в процессе застройки «утонул» ниже уровня тротуара. Осталась сводчатая арка и табличка с арабской вязью, гласящая: «И не позволяйте живому существу проникнуть в ваш разум». Учитывая, что сам фонтан давно мёртв, и тот факт, что он находится на руинах школы времен османской империи, данная цитата из Корана звучит довольно мрачно.
Но, как уже и говорилось ранее, это типично для Стамбула — соседство призраков прошлого и полной жизни настоящего. Жизнь и смерть равномерно разбросаны по всему району, который когда-то был Константинополем, столицей Византийской империи.
Во время прогулок по Фатиху самой ходовой фразой стало простое «Maybe later»*** — ею удобно отбиваться от всяких заманух. Я уже писал, что хозяева кафе и баров готовы чуть ли не на руках туда внести туристов, беспрестанно расхваливая харчи в своей мейхане.
Встретив однажды очередного «гастрономического глашатая», мы так же отбились коронной «мэйби лэйте» и добавили, что полчаса тому назад от души налопались в другой харчевне. Буквально отошли на два шага и услышали сказанное в спину с небольшой обидой, но на русском языке и почти без акцента:
— А почему ты не говоришь со мной по-русски, брат?
Это было так неожиданно, что я даже опешил на пару секунд.
— Да как-то в голову не пришло, брат, завести разговор на русском в центре Стамбула с коренным жителем, — ответил я. — Откуда язык знаешь?
— Приходи завтра обедать, расскажу, — сказал хитрый корчмарь.
Заманчиво, конечно, но на эту улочку мы в итоге больше так и не зарулили. Может, даже пропустили некую удивительную историю…
ИСТИННЫЕ ХОЗЯЕВА СТАМБУЛЬСКИХ УЛИЦ
Как сыр в масле катаются — так можно вкратце описать счастливую жизнь стамбульских бродячих кошек. Их тут миллионы, они всегда сытые и совершенно непуганые. Горожане искренне обожают своих шерстяных соседей.
Мы не раз становились свидетелями трогательной любви стамбульцев к кошкам. Один мотоциклист озадаченно смотрел на полосатого кота, который безмятежно спал на сиденье его байка, и явно выбирал одно из двух: аккуратно переложить теплый живой комок шерсти на соседний мотоцикл или пойти домой пешком.
В одном из городских парков гуляющая сама по себе кошка внезапно запрыгнула на колени девушке, которая, не прерывая разговор со своей подругой, принялась чесать усатой-полосатой за ухом. Завела, так сказать, мурчальный аппарат.
В одном из магазинов местной сети Migros подросток специально отстоял длинную очередь, чтобы купить один только пакетик с кормом и затем высыпать его в опустевшую уличную кормушку. На тротуаре возле входа в магазин кто-то установил уютный домик на несколько кошко-мест с кормушкой и поилкой, правда, местный кот предпочел ей оставленную кем-то картонную коробку. Кот он или где.
Вообще, повсеместно на тротуарах с разным интервалом расставлены миски, а кое-где пища для братьев наших меньших просто насыпана ровными горсточками. В некоторых магазинах можно встретить пакетики с кормом, на котором есть специальная пометка: «Для уличных кошек». Как нам рассказал один местный житель, многие магазины выручку с их продаж часто направляют в приюты для животных.
Странно, что при таком обилии дворовых кошек на улицах не видно (и, что самое главное, не обоняется) никаких несанкционированных пахучих кучек. То ли дворники на высоте, то ли шерстяные здесь так воспитаны… 
Для туристов из чистых рафинированных европейских стран, где бродячие животные являются объектами борьбы коммунальных служб, такое обилие мурлыкающей шерстяной массы — настоящий культурный шок.
Мы видели, как вокруг трапезничающего кота прыгала пожилая француженка, умиленно прижав к лицу ладони и радостно повторяя: «Bon appétit! Bon appétit!»****. Коту, разумеется, до эмоций галльской старушки было глубоко фиолетово. «Фиг ли ты скачешь, дай ещё пожрать или хотя бы погладь», — думал, наверное, в этот момент котофей.
Кошки спокойно ходят по казенным учреждениям, невозбранно бродят и отсыпаются после своих кошачьих дел в мечетях. Интересно, что перед молящимся мусульманином не должно проходить ни одно живое существо — мол, чтобы не вышло, что он молится кому-то другому, а не Аллаху. Как мы заметили, на кошек это табу не распространяется — по крайней мере, в Стамбуле. Молящийся не прогонит это животное, даже если оно начнет ластиться, играть или пристроится рядом подремать.
Местные жители объясняют такую гуманистическую кошачью политику с исторической и религиозной позиции.
Во-первых, кошки испокон веков, ещё со времён Византии, были для города надежной защитой и опорой в борьбе с грызунами-вредителями. Кстати, та же Европа однажды отнеслась к кошкам с варварской жестокостью и получила за это суровый кармический ответ.
Узнаем же героя в лицо — римский Папа Григорий IX однажды издал буллу, в которой буквально призвал к истреблению кошек. Так, мол, и так, писал Папа в указе, глаза их светятся в темноте, потому что дьявол смотрит на мир своими глазами. Всё это быстро растиражировалось по христианскому миру и умножилось мракобесием: кошек в Европе начали истреблять миллионами с особой жестокостью. Ну, а природа придумала, как ответить человеку за безумное насилие над её детьми: в города хлынули полчища крыс, разнося на себе зараженных чумой блох.
К счастью (и для кошек, и для людей), ненависть к пушистым не затронула ортодоксальный сектор христианства. В Константинополе человек и кошка продолжали мирно сосуществовать. А с приходом мусульманского владычества древнее партнерство этих видов приобрело дополнительный сакральный смысл.
У кошки четыре ноги, позади у неё длинный хвост. Но трогать её не моги, скажет любой правоверный мусульманин. И дело не только в её малом росте, а в том, что сам пророк Мухаммед очень трепетно к ним относился. Поговаривают, что именно он даровал шерстяным девять жизней в благодарность их далекому предку за спасение от змеи.
Истории о деяниях и изречениях главного пророка ислама — хадисы — говорят, что он называл кошек символом чистоты, призывал беречь их и относиться, как к полноправным членам семьи. Один из хадисов гласит, что однажды кот улёгся на полу его плаща и так, наверное, сладко дрых, что Мухаммед не стал его будить. Вместо этого пророк отрезал низ плаща и пошёл по своим делам.
Интересно, что подобные сюжеты с котами и отрезанной одеждой встречаются также в буддизме и японском синто, а вот в христианстве о кошках либо ничего, либо массовая резня.
ВСЕМ БАЗАРАМ БАЗАР
Вообще, мы шли уверенным шагом к Галатскому мосту — обязательному для посещения туристическому объекту в Стамбуле. Слегка заплутав, сначала мы наткнулись на мечеть Нуруосмание. По мнению многих, она является одной из самых красивых стамбульских мечетей, хоть и не так известна, как прочие. Она действительно хороша в своем барочном очаровании и стоит отдельного посещения. Но у нас, увы и ах, не хватило на неё времени.
Зато мы совершенно внезапно оказались у главных ворот в Гранд-Базар.
Но об этом чуть позже. После того, как мы выбрались из весьма запутанного поворота не туда, сразу взяли курс на набережную — чтобы как минимум увидеть знаменитую пристань Эминеню с её шумной разноголосой толпой и разноцветными, как веселый балаган, паромами и катерами. Ну, а как максимум — перейти через мост и увидеть Фатих во всем его великолепии с другой стороны бухты Золотой рог…
О том, что мы приближаемся к крупному торговому объекту, красноречиво говорило внезапное, как горная лавина, уплотнение всякого рода магазинчиков, лавок, развалов, киосков и лотков. У одного из них ловко манипулировал кофейной туркой в горячем песке молодой кофейщик-турок (каламбурно получилось). Аромат свежесваренного натурального зернового кофе врезался прямиком в мозг. Организм взалкал этого божественного напитка.
— Кофе? — широко улыбаясь, спросил владелец магазинчика.
— Конечно. Три. — закивали мы.
Он быстро сварганил нам кофейку, который на вкус оказался таким же божественным, как и на запах. Пока мы пили кофе из простых картонных стаканчиков, тот забежал в свою лавку и вынес три стаканчика поменьше с ярко-красной жидкостью.
— Попробуйте мой чай!
Цвет чая наводил на мысль о характерной кислятине гибискуса, но на поверку он оказался кисло-сладким, с целым букетом трудно определяемых фруктов и специй.
— Основа — гранат, остальное — секрет фирмы, — торжественно объявил владелец магазинчика. — У меня тут много разных вкусов. Вот, смотрите!
На витрине в пластиковых ящиках лежали горы разноцветного порошка. О подобном чае я когда-то слышал, но не встречал.
— Откуда вы? — решил завязать беседу кофеман и чаевед в одном флаконе.
— Россия, Сибирь, — ответил я, с тоской ожидая рассуждений о холоде в наших далёких далях.
— Вау, круто! — удивил нас собеседник. — Всегда мечтал побывать на севере, где много снега. А вы откуда именно? Сибирь большая.
— Ну, мы на самом деле живем в южной части Западной Сибири, — ответил я. — Алтайский край. Мы граничим с Казахстаном, а соседний регион, Горный Алтай, — с Монголией и Китаем.
Парень открыл гугл-карту на телефоне и начал быстро шурудить пальцами.
— Так, вот Россия, вот Казахстан, вот Монголия, — бормотал он. — Покажи Алтай?
Я ткнул в знакомый контур типа шницеля.
— Угу… А где ваш город?
«Ах, как хочется вернуться…» С какой-то радости в голове зазвучал голос Варум.
— Вот, Kamen am Ob — это мы.
Владелец лавки развернул телефон к себе и пару минут читал текст в Википедии и листал картинки.
— Ммм, у вас совсем маленький городок, — пробормотал он. — О, круто!
Я заглянул посмотреть, чего же он там крутого нашел. Оказалось, Дом Винокурова.
— У вас тоже старый город?
Блин, как бы не огорчить человека…
— Скажем так, несколько моложе Стамбула. Нам 274 годика стукнуло.
— Отлично. Чаю вам взвесить? — внезапно сменил тему собеседник, сохраняя на лице широкую добродушную улыбку, убийственное оружие местного маркетинга.
Как ни странно, уже на второй день пребывания среди стамбульцев их резковатый, странно звучащий, немного «юкающий» английский стал легче восприниматься на слух. Наверное, «эффект Кузьмича» сработал.
Уходили мы, затаренные порошковым чаем, который продавец запаковал и вакуумировал в полиэтиленовые пакеты. Не появились бы вопросы у таможни, подумал я, потому что светлый, почти белый чай в такой упаковке сильно напоминал классические брикеты с героином из голливудских боевиков. К счастью, вопросов не возникало, чай доставлен в холодную Сибирь. А здесь, на родине, к вкусу фруктов, кореньев и экзотических специй добавились терпко-грустные нотки ностальгии.
Итак, на Гранд-Базар мы наткнулись совершенно случайно: перед нами внезапно, как гора перед Магометом, выскочили главные ворота, ведущие на величайший рынок востока. Опознал я их по той лишь причине, что до путешествия усердно шарился в интернете.
Вход-арка выполнен в мавританском стиле, его венчает замысловатый герб на темном фоне, а арабская вязь гласит: «Бог милует того, кто посвящает себя торговле». Ниже высечена дата их возведения — 1461 год, хотя строительство базара началось чуть раньше, в 1453 году, в год взятия Константинополя султаном Мехмедом II Фатихом. Наверное, он решил, что базар — первостепенный по важности социальный объект.
Честно говоря, идти туда целенаправленно за покупками можно только в том случае, если у вас бессовестно много денег, настолько бессовестно, что вы не заплачете из-за переплаты в сотню-другую тысяч лир. Серьезно, от цен на сумочки Гуччи офигел бы сам Гуччи.
Сюда стоит идти просто для того, чтобы окунуться в эту суетливую, сияющую золотом и пестрящую разномастными товарами атмосферу восточной торговли. А в ней нет ничего божественного, торговцы могут быть назойливыми и всегда готовы объегорить туриста, поймавшего азарт путешественника.
Лучше просто поглазеть на торговый «разносол». Тем более, кроме прилавков с настоящими топовыми модными вещами и ювелиркой от культовых брендов здесь можно встретить много по-настоящему красивых вещей в восточном стиле — от посуды до ламп, от уникальных, ручной работы ковриков, ковров и коврищ до традиционных домотканых предметов гардероба, больших и маленьких. Здесь можно приобрести симпатичную бижутерию, антиквариат, кальяны и тысячу разных мелочей. Но, повторюсь, лучше просто посмотреть.
Да и сам крытый рынок впечатляет: павильон в 30 тысяч квадратных метров насчитывает больше 60 торговых улиц с 4 тысячами магазинов. Каждая из таких «улиц» — красиво оформленная галерея со сводчатыми потолками, с различным орнаментом в османском стиле. Считается, что в Гранд-базар ведут 18 ворот, хотя многие эксперты насчитали 22 входа. Наверное, просто лень взять и пересчитать точно.
Чудом нам удалось не заблудиться, не разделиться в толпе и, что самое главное, не стать жертвами местных карманников. Бывалые туристы говорят, что такое случается довольно часто. Это серьезная беда для россиян, вынужденных путешествовать с наличными.
Мы не заблудились, но первые попавшиеся ворота (не те, в которые мы вошли) выплюнули нас на рандомную улицу. Пришлось снова включать навигатор, чтобы проложить изрядно удлинившийся маршрут к Галатскому мосту. Дойти до него нам надо было кровь из носу.
(продолжение следует, в нем мы продолжаем колесить по Стамбулу и наконец-то добираемся до Черногории).
Максим ПАНКОВ.
_______________
* — алкоголь вредит вашему здоровью
** — Dizdariye çeşmesi – Фонтан Диздарие (тур.)
*** — Может, позже (англ.)
**** — Приятного аппетита (франц.)
