Мы продолжаем публиковать материалы о наших земляках—Героях Советского Союза, получивших это звание в годы Великой Отечественной войны.
Иван Петрович Кадыков впервые в жизни увидел настоящие мужские слезы 9 мая 1945 года. Это было после того, как курсантам Хабаровского учебного отряда объявили об окончании Великой Отечественной войны, их командир уже не сдерживал эмоции перед юнцами, не нюхавшими пороха. Плакал от счастья—Победа! Плакал от горя—война отняла у него самых близких…
Ване тогда шел 18-й год. Осенью 1944 года его и еще шестерых парней из небольшого рыбацкого поселка призвали в армию. Семья Кадыковых переехала в Хабаровский край еще в конце 30-х. Жили недалеко от административного центра Нанайского района—села Троицкое. Здесь на Дальнем Востоке Иван всем сердцем полюбил Амур, научился плавать. Когда началась война, он еще учился в школе. Ребят постарше, покрепче в начале осени снимали с занятий для рыбалки. Три бригады формировали из детей, стариков и женщин, и круглые сутки они по очереди ловили 800-метровым неводом рыбу для фронта, для победы. Одежда не успевала просыхать, покрывалась плесенью. Осенние дожди шли, не переставая. С наступлением холодов продолжали учиться. После окончания семи классов Иван пошел работать сначала учеником моториста, затем помощником до тех пор, пока не призвали в морфлот.
В учебке новобранцев готовили на Черное море мотористами торпедных катеров морской кавалерии, а когда закончилась Великая Отечественная, их расписали по кораблям. Адмирал Кузнецов объявил готовность № 1 и бывшие курсанты отправились воевать с Японией. Иван Кадыков попал на тральщик мотористом в БЧ-5. Вскоре он стал командиром отделения мотористов. Впервые его вместе с несколькими матросами высадили на берег в составе десанта, когда брали Деньково. Автомат на плечо—и пошел! Тогда молодому-удалому бойцу было все нипочем. А старые солдаты-фронтовики опекали его, как могли. Могли и по загривку дать, чтоб не высовывался лишний раз и не лез на рожон.
По-настоящему страшно было, когда наши войска брали город Фудзи. С тральщика сняли восемь человек на помощь десантному батальону. Иван впервые увидел и услышал, как работают знаменитые «Катюши». До сих пор это завораживающее зрелище стоит перед глазами. Именно в этом бою Ивана Петровича контузило. Командир предложил раненому бойцу отправиться в госпиталь, но Иван решил отлежаться на корабле до полного выздоровления. Пока лежал—война кончилась. Японцев разгромили за считанные дни. А служба продолжалась еще долгих семь лет.
В сорок пятом, когда Иван служил в Маньчжурии на реке Сунгари, произошла неожиданная встреча с отцом. Он только что сменился с вахты и пошел отдыхать в каюту. Даже успел крепко заснуть, когда прибежали товарищи и сообщили: «Твой отец!». Сигнальщик с военизированного гражданского судна подал сигнал: «Привет моему сыну Кадыкову Ивану Петровичу». Петр Иванович Кадыков был капитаном теплохода. Во время войны его судно из гражданского стало военным. Поставили на палубу пулемет, дали сигнальщика и команда во главе с капитаном перешла на военную службу. Долгожданная встреча получилась мимолетной. Иван выскочил на палубу своего тральщика и помахал рукой вслед удаляющемуся теплоходу отца.
А служба шла своим чередом—Хабаровск, Комсомольск-на-Амуре, Владивосток, Порт-Артур, Корея. На озере Ханка служил уже на бронекатере. Тогда была особо крепка дружба с Китаем: «Русские и китайцы—братья навек!».
Сегодня старшина первой статьи Иван Петрович Кадыков с особой теплотой вспоминает своих командиров. Еще в учебке в отряде был у них капитан Бальбот. Никогда не поднимал ребят по тревоге среди ночи. Если в других отрядах юнцов могли разбудить и в 2, и в 3 часа ночи, с полной боевой выкладкой, построив на плацу, Бальбот жалел ребят. И из его уст: «Боевая тревога!» звучало лишь в шесть утра, когда и так звучит команда: «Подъем!».
О наградах говорить не любит:
—Что это? Побрякушки. Вот те награды, которые в бою давали—вот это награда! И ценили их, и уважали фронтовиков. И то, со временем и про них стали забывать.
И все же самой главной считает медаль «За Победу над Японией». Пусть и не долго, но он воевал и за спины не прятался.
Иван Петрович после демобилизации работал на судостроительном заводе в Комсомольске-на-Амуре. Строил кадровые миноносцы, подводные лодки. Затем был главным механиком на Иннокентьевской судоверфи. В 1962 году судьба забросила его в Камень-на-Оби, где он работал начальником электромонтажного участка.
—Не тоскуете по морю?—спрашиваю ветерана.
—А я и здесь возле воды всегда. Ведь у меня и лодки, и моторки были. Я ведь морская душа!
В августе ветерану исполнится 88 лет. Самое главное для него сейчас—это здоровье. А бодрости духа еще хватает. Прощаясь с нами, Иван Петрович еще и частушку спел:
—Это про меня так говорят: «Мы спросили у Никиты: «Старшина какой статьи ты?». Отвечал Никита нам: «Старшина по всем статьям!».
А еще он до сих пор помнит песни, с которыми они уходили в море, которые пели во время войны: и про боцмана, и про палубу, и про комсомольскую юность. Не любит Иван Петрович говорить о болячках и проблемах. А его улыбка глубоко западает в душу, и хочется радоваться жизни, глядя на него.
Лада РУДЫХ. Фото Анны МЕЙКШАН.
