Он отказался от модного бизнеса ради рясы священника. Он не берет денег за свое служение и ездит из Новосибирска в Камень-на-Оби за свой счет. Его называют «батюшкой-барбершопером» (барбершоп — парикмахерская для мужчин). При нем начались зимние службы в восстанавливаемом храме купеческих времен.
Шел 2017 год. Артем Ощепков приехал из Новосибирска в гости к родителям в Камень-на-Оби. Подходил к концу последний курс универа, жизнь в сибирской столице складывалась удачно — семья, собственный бизнес. Кажется, жизнь только начинает распахивать перед успешным молодым человеком множество своих дверей. По пути домой в большой город проехал кольцо на улице Громова и свернул на Ленина. Это же тот самый старый храм, в котором десятилетиями располагался ликеро-водочный завод! Тот, полуразрушенный и опустевший, с которого большевики сбили купол и крест еще в прошлом веке! Что с ним не так? Что-то изменилось. Что делают рабочие наверху? Сооружают строительные леса на том месте, где был купол? Неужели купол храму вернут?
Сердце у Артема почему-то волнительно забилось. Он ударил по тормозам и сделал еще один круг по кольцу, притормозив у Богоявленского собора. Чуть ли не бегом помчался на самый пик Салаирского кряжа, на котором был построен храм. С тех пор его больше не покидал. В тот момент душа пронизывалась единственной мыслью: «Храм начали восстанавливать. Непричастным к этому я быть не могу. Я должен помочь».
На тот момент он еще работал в индустрии красоты. Мог не только модно постричь или покрасить волосы клиенту — эту науку он даже преподавал. И собственное дело только начинало раскручиваться, но так сложилось, что не суждено было Артемию стать молодым бизнесменом, а суждено было надеть рясу и служить. Служить Богу. Служить людям. Служить своему родному городу.
Историю Артемия Ощепкова, штатного священника Богоявленского храма, благочинного Павловского округа, настоятеля храмов в селе Шелаболиха и Верх-Суетка мы узнали из первых уст во время одного из частых визитов в наш город.
Впрочем, интересно было поговорить с молодым батюшкой не только о его судьбе, но и о вере, поднять вопросы, которые многих смущают. Почему в храме торгуют? Зачем ходить в Церковь, если можно помолиться дома? Почему богослужения проходят не на русском языке, а на старославянском? И какие силы сделали возможным то, что весь центральный свод старого храма уже засиял белизной — заштукатурен и побелен? Ведь за несколько последних лет дело восстановления каменской святыни буквально «стартануло» небывалыми темпами — в прошлом году здесь прошло первое крещение за 80 лет.
БОЛЬШЕ НЕ СТРИГУ
Он родился, вырос, учился в Камне-на-Оби. В юношеском возрасте даже выступал в местном ДК. Его многие знают и не у всех из знакомых смог сложиться пазл, когда Артемий принял священнический сан. Зачем? Как такое возможно?
А для него все просто — в глубине души он с детства мечтал об этом. Может, не озвучивал свою потаенную мысль, но она всегда с ним была. Только мама всегда говорила о том, что нужно получить высшее образование, чтобы стать человеком. А потом уже можно выбирать свой путь. Повторяя эти слова, молодой священник всегда улыбается, потому что уверен, что чтобы стать человеком, не обязательно быть человеком с дипломом. Но светский диплом все-таки получил. А после поступил в духовную семинарию. Кстати, если кто-то не знал, семинария дает такое же официальное высшее образование. Многие ведь об этом не знают, да и священников ассоциируют лишь со строгой, аскетичной жизнью и вечно постными лицами. Некоторые начинают паниковать, когда их ребенок решает стать священнослужителем. Боятся, что чадо даст обет безбрачия и только и будет делать в жизни, что без конца молиться.
Забегая вперед, скажу, что многие из тех шаблонов, которые вешают на батюшек — где-то пережитки советского прошлого, которое чуть ли не демонизировало религию, а где-то просто отсутствие элементарных знаний. Все что нужно сделать для того, чтобы заполнить пробелы в неизвестном — прийти в храм, пообщаться со священником. Кстати, в Богоявленском соборе сейчас оба батюшки молодые и достаточно медийные. Отец Евгений не так давно вернулся из Москвы, где принимал участие в кулинарном шоу «Битва шефов», немало шокировав Ивлеева и Агзамова своим священническим одеянием, вкусными блюдами и искрометным юмором. Про батюшку из Узбекистана мы уже писали в одной из наших публикаций. Не писали лишь о том, что раньше он мечтал жить поближе к работе — теперь и живет при храме. Далеко на работу ходить не надо. И в прошлом священник был тоже бизнесменом — в Узбекистане у него была одна из лучших автомоек. А теперь по непонятным многим причинам нескладывающегося в голове пазла он служит в Камне-на-Оби. По воскресеньям, как дипломированный бариста, варит прихожанам вкуснейший кофе. Говорят, и молочные коктейли батюшки трудно превзойти по вкусовым качествам.
К чему такое большое отступление? К тому, чтобы развеять скучное мнение о персонах священнослужителей. Все они кем-то были в «прошлой» жизни. И все от чего-то отказались, но это не значит, что стали неинтересными людьми.
Кстати, Артемий Ощепков, когда в 2017 году впервые забежал в оживающий храм, начал свое служение не совсем в привычном ключе. Создал для собора свои группы в соцсетях, чтобы о восстановлении значимого, исторического для нашего региона собора знало как можно больше людей.
В то время здесь была настоятельницей матушка Тавифа. Она первой занялась восстановлением. А Артемий с того момента начал бывать в Камне каждые выходные. Пел на клиросе, был алтарником, помогал матушке в каких-то делах. Родители в тот момент уже не смогли воспрепятствовать поступлению в семинарию. Супруга тоже. С ней они знакомы с пяти лет, она тоже из Камня, жила по-соседству с Ощепковыми. И так сложилось, что, повзрослев, друзья детства поженились.
«Супруга знала, что я хожу в храм с детства. Я ей рассказал трогательно о своем решении. Она сказала, чтобы я не переживал и она меня поддержит в любой ситуации, — рассказал священник, — я уехал из Камня-на-Оби в 19 лет — после педколледжа поступать в педагогический университет. Поступил.
При жизни здесь с раннего возраста, в юности и далее я ходил в храм, посещал воскресную школу. Сначала это был Покровский храм, затем Тихоновский. Отец Николай меня благословил быть пономарем при храме. Помню свою первую пасхальную службу в 2002 году, когда новый храм открывали, и меня взяли служить в Алтарь. Это было очень радостное событие, мне было 12 лет на тот момент, но я все помню, как вчера.
В Новосибирске посещал храм, как прихожанин. Но образ жизни молодого человека все равно сбивает с пути, стал реже посещать Церковь, по праздникам только. Начал себе искать какие-то оправдания, какие-то причины. Так делают все люди с вытекающими из этого последствиями.
Я не могу объяснить, что произошло у меня внутри в тот день в 2017 году. Может, пришло время и я осмыслил, что хочу служить Богу, быть при таинстве Евхаристии соучастником, причастником. Я осознанно выбрал этот путь.
Сейчас бизнесом в Новосибирске полностью занимается моя супруга, я выступаю лишь в качестве курирующего, консультирующего человека. И это не салон красоты, а больше продажа профессиональных средств и расходных материалов для салонов красоты, и обучающая студия.
По сей день это приносит доход нашей семье, на который мы живем. И раз так сложилось, что у моей семьи есть возможность жить на эти средства, я вношу свой маленький вклад в восстановление собора — организовываю что-то, курирую, переживаю, не беру денег за свою службу. Пусть это будет моим вкладом».
О ЛИЧНОМ
— И все же, вы молодой священник. У вас не возникало проблем из-за возраста? Большинство прихожан — люди взрослые, бабушки, которые десятилетиями ходят в храм. А вдруг, вы кого-то обличать начнете или говорить то, что некоторым не по душе придется. Не было ли проблем с этим?
— Я об этом, конечно, думал. Может, меня кто-то воспринимает, как молодого, неопытного священнослужителя. Но у меня таких ситуаций не возникало. Мне повезло, что я в этом городе вырос и многие прихожане меня знают с детства. Вопрос доверия или недоверия не возникал. Все как-то радостно восприняли то, что мальчик, который раньше ходил и помогал в храме, начал сам здесь служить.
Есть еще два прихода, в которые я езжу периодически. В Верх-Суетке у нас строится новый храм, в Шелаболихе он действующий. И там все относятся с добром, с пониманием. Может, это потому что у меня еще небольшой опыт служения — три года всего прошло после рукоположения.
— Тяжело ли на исповеди выслушивать грехи людей?
— Нет, не тяжело. Человек пришел к Богу и на момент исповеди общается с Ним, и искренне это делает. Мы должны через себя пропускать это с легкостью и не препятствовать этому. Не ко мне приходят на исповедь, а к Богу.
— У вас бывают искушения?
— У всех бывают искушения. Когда служишь в Церкви, их еще больше. Люди приходят разные и у каждого бывают разные внутренние состояния. Атмосферное давление, недосып, все, что угодно влияет на психологическое состояние. А это отражается на душе: могут возникать нехорошие мысли, плохое настроение. Когда такие вещи начинаются и ты это можешь контролировать, отдаешь себе отчет, что происходит что-то не то, нужно про себя молиться, чтобы справиться с этим. Я так и стараюсь делать.
— У вас есть какая-нибудь «земная» мечта, увлечения, хобби?
— Мечта — это одно, хобби — это другое. Как раз, в православии говорится, что мечта — это прелесть, это тот момент, которым не нужно жить. Потому что когда человек живет полностью каким-то мечтанием — это не совсем хорошо. К примеру, если человек живет в мечте, встретить свою вторую половинку — в этом нет ничего плохого, но если у нас по этом поводу возникает навязчивая идея, которая нам не дает жить, то это плохо.
Что касается хобби, у меня в последние годы все свободное время проходит здесь. Чем бы я мог заниматься? Ну, наверное, попеть, мне это нравится. Когда-нибудь, может, у меня появится свободное время, буду петь в каком-нибудь народном ансамбле. А пока такая занятость, что занимаюсь только ремонтом храма. К тому же, у меня трое детей, и на них нужно много времени — на воспитание, сводить в садик, в школу. Хоть основная нагрузка в этом плане лежит на супруге, но мне в конце дня хватает и того, что остается.
— Сталкивались ли вы в жизни с чудесами, с тем, что не объяснить разумом?
— Сложный вопрос. Тут еще момент в том, кто что считает чудом. У нас много чудес происходило у икон, которые у нас в храме Антония Печерского. Эти иконы были переданы с Донбасса в 2014 году, когда только началась вся эта ситуация на Украине, когда мирное население Донбасса стали преследовать, оттуда стали уезжать. Один из монахов в бегах тогда передал несколько икон. Причем передал их людям с севера, напутствовал отдать святые образы в любой монастырь. У северян родственница оказалась нашей прихожанкой. Так иконы оказались у нас.
С тех пор много было случаев, когда люди приходили молиться перед ними, потом повторно возвращались, а потом рассказывали о каких-то обстоятельствах, которые происходили с ними чудесным образом. Например, исцеление от бесплодия у девушки было.
Лично со мной чего-то «чудесного» не происходило. Может, я не достоин, может, Господь мне и так много благ дал. Я стою здесь, имею возможность жить, участвовать в восстановлении этого храма, который, думаю, многие хотят увидеть возрожденным. И я бы это хотел увидеть это при своей жизни. Для меня в принципе чудо, что я оказался здесь, когда, казалось бы, жизнь уже сложилась в другом городе.
ОЧЕНЬ МНОГО ПОЧЕМУ
Пользуясь моментом, не смогли не задать молодому священнику несколько вопросов о вере и православных устоях. Возможно, не все вопросы были удобными, но отец Артемий ответил на них честно.
— Что бы вы сказали тем людям, которые считают православие нудной, скучной религией со сплошными запретами, ограничениями и с постными лицами?
— Это не так. Я бы не сказал, что это нудная религия и вообще бы не назвал православие скучным. Православие — это религия праздников. Даже у неверующего человека, который заходит в храм из любопытства, появляется радость на лице, когда ему говоришь: Христос воскрес! Если от этих двух слов на душе становится приятно и отрадно — это уже скучным не назвать.
По поводу запретов — есть определенные какие-то правила и русская православная Церковь ориентируется на заповеди Божии. Мне кажется, по этим заповедям морали должны жить все люди, даже непричастные к Церкви. Потому что там нет ничего такого, что угнетало бы человека. Там говорится о том, что ты не должен никого убивать, не должен воровать, осуждать, должен возлюбить ближнего своего, родителей своих. И я тоже не считаю это скучным и противоречащим образу жизни нормального человека нашего времени.
— А что бы вы сказали атеистам, которые отрицают и существование дьявола и существование Бога? Атеизм вообще — это вера или отрицание?
— Это убеждение и отрицание. Я думаю, у каждого свой период в жизни для этого есть. И причины для атеизма разные. У кого-то не оказалось рядом человека, который смог бы привести к Богу. Господь нам помогает зачастую не напрямую от Себя, а посылает нам добрых людей, которые будут направлять, оберегать, что-то подсказывать и созидать. Так у многих происходит. Например, бабушка с детства водила в храм — что-то в сердце на всю жизнь осталось, а со временем сам человек начинает тянуться к свету.
А у кого-то не оказалось ничего этого в детстве, только сложная жизненная ситуация. Может быть, родители неблагополучные. Но ребёнок в отчаянии, проходя мимо храма, может зайти в него и остаться там на всю жизнь.
То есть тут по-разному складывается. Я думаю, у каждого атеиста есть свой срок, свой срок принятия или непринятия Бога.
— Ещё такой вопрос: многие люди говорят, что необязательно ходить в храм. Мол, я могу покаяться дома, меня Бог простит, Он у меня в душе. Зачем мне для того, чтобы Его найти, идти в Церковь? Для чего нам храм?
— Так на самом деле многие рассуждают. Многим из тех, кто ходит в храм в определённый момент становится ленно это делать. Они ищут себе причину, по которой можно и не ходить: полить огород, сделать ремонт, еще какие-то оправдания. Дома же можно помолиться. Но на самом деле, нет ничего сильнее, чем общая молитва, где православные люди вместе воедино обращаются к Небесам.
Также не нужно забывать о том, что Господь нам заповедовал пребывать с Ним, исповедоваться и причащаться. Дома, к сожалению, этого не получится сделать. Конечно, Бог у нас в душе, но Дом Божий забывать не нужно. Без причастия, без покаяния невозможен путь ко спасению.
— Интересный для многих момент. Я лично знаю храмы, где службы ведутся на русском языке. В Хабаровске, к примеру, есть Церковь, где литургии проходят на церковнославянском, параллельно «расшифровка» на русском выводится на большой экран, чтобы значение слов понимали все люди. Так почему мы используем преимущественно церковнославянский язык, он ведь не всем понятен?
— Это на самом деле такой вопрос, который поднимался в разные периоды жизни Церкви. На эту тему даже можно написать целую дипломную работу, есть много разных мнений на этот счёт. Но почему не нужно отрицать церковнославянский язык, который вроде бы нам не понятен? Во-первых, это наша история, которую забывать нельзя. Во-вторых, когда мы искренне молимся, каждое слово становится понятным. Не верите? Попробуйте. Это же наш язык, по сути.
Человек, приходя в храм, особенно тот, кто посещает Его нечасто, слыша молитву на церковнославянском, не совсем привычном для него, отрывается от реального мира, где он находится в суете, безбожии, начинает прислушиваться, погружаться в молитвенное состояние. То есть отрывается от комфортной для себя среды, и при этом возникают у него необычные эмоции. Церковь не воспрещает дома человеку купить Евангелие, молитвослов, другую литературу на русском, многие так и делают. Кому неудобно или непонятно, или кто-то хочет знать основу и смысл слов, он может читать на русском языке. Ну, а в храме есть такая традиция.
Как мы помним из многих опытов, перевороты с забыванием традиций и с применением чего-то нового не всегда к хорошему приводят. Можно вспомнить период, когда это произошло в протестантской Церкви — перешли на привычный язык, и половина прихожан из храмов исчезла. Если оно так идёт у нас исторически, я думаю, этим вопросом есть кому заниматься. Это достаточно глобальная тема.
— Еще один животрепещущий для многих вопрос: почему в храме идёт торговля? Ведь если вспомнить Новый Завет, там описано, как Христос выгонял из храма продающих и покупающих со словами: вы сделали из дома Отца Моего дом торговли! Людей это зачастую смущает. Некоторые считают Церковь богатой, уверены, что финансируется Она государством.
— Да, для многих людей этот вопрос является оправданием для того, чтобы не посещать храм, очень для многих людей. Но на самом деле, могу сказать то, что, к сожалению или к счастью, Церковь живет на пожертвования, именно на то, что, как вы говорите, называется торговлей. Но это не торговля все-таки, это пожертвования за то или иное: за свечу, за молитвослов, за какой-то образ иконы.
Кстати, в Новосибирской области есть такие храмы, где стоят коробочки со свечами, стоит подсвечник. Человек может зайти и поставить свечу, не покупая ничего. Тут же стоит кружка, и кто сколько считает нужным, столько в неё жертвует. И такое тоже возможно.
К сожалению, в реалиях нашего времени очень многие моменты завязываются на финансировании. Все знают, что Церковь не живёт за счёт государства, это абсолютно стопроцентный факт. Содержание всех священнослужителей как раз-таки на пожертвования и осуществляется. Пожертвования идут на самообеспечение храмов: на оплату за отопление, электроэнергию. Если касается нашего Богоявленского храма — у нас проходит процесс восстановления. Мы живем и ведем строительные работы тоже исключительно за счет пожертвований, никто никаких средств нам не выделяет.
А у кого-то мнение, что купол золотой, значит, там денег много, но никто не знает, каких это трудов и чьих это жертв стоило. Может быть, конкретно какого-то одного человека, потому что, честно сказать, так и есть. Есть просто определенный круг людей, который здесь помогает, поэтому все двигается. То, что в храме собирается, этого нам зимой иногда даже на отопление не хватает. У нас отопление в месяц выходит 100 тысяч с кочегаром, отапливается 1200 квадратных метров. В прошлом году дешевле выходило, потому что уголь был дешевле.
Но порой люди об этом не думают, когда свечка стоит 10 рублей и в храме проходит за день три человека.
— Интересное новшество у вас появилось в храме — здесь сейчас работает воскресная школа для взрослых и для детей. Как и почему вы решились на такой шаг?
— На самом деле, идея такая была давно, очень хотелось этого, но некому было вести воскресную школу для взрослых. Сейчас у меня есть помощник, штатный священник Евгений. Он вызвался сам с такой идеей.
Моей же изначальной инициативой было создание при храме детской воскресной школы. Два года назад мы сделали ремонт в одном из помещений, чтобы создать условия для ребятишек. И вот сейчас у нас на Богослужениях, вы сами видели, детей больше, чем взрослых. Это очень хорошо. Почему? Потому что, если есть молодое поколение, в дальнейшем будет кому стоять в храме. Потому что каждый год кто-то умирает, кто-то уходит от нас в мир иной. Повсеместно произошло резкое старение прихожан в Церквях. Нам же очень радостно, что у нас столько детей, юных прихожан. Два года ребятишки посещают воскресную школу. С ними здесь занимаются творчеством, музыкой, в интересной, игровой форме рассказывают библейские истории, о вере. За эти годы наша школа стала одной из самых многочисленных в епархии.
Сравнительно недавно стали проводить беседы и со страшим поколением. Люди охотно остаются после службы для этого. Рассказываем о законе Божьем, об уставе церковном, какие-то общие понятия разъясняем, какие-то моменты службы «расшифровываются», чтобы людям было понятно, в первую очередь, что происходит на богослужении. Чтобы человек не просто для галочки храм посещал, но и твердо знал, во что верит.
ВТОРАЯ ЖИЗНЬ
В заключение хотелось бы вернуться к теме восстановления старейшего храма епархии. К празднику Рождества Христова в соборе заштукатурили всю центральную часть, обустроили пол в Алтаре. В ближайших планах на ремонт — переход на входную группу. Работы будут продолжаться в течении года. Проведение служб при этом приостанавливаться не будет.
«К оштукатуриванию храма мы очень долго шли, все лето у нас длились подготовительные работы, — вспоминает Артемий Ощепков, — мы рассчитывали начать летом для того, чтобы помещение проветривалось, чтобы здесь было более сухо. Но, к сожалению, у нас все лето ушло на то, чтобы очистить стены от штукатурки, которая была нанесена во время размещения здесь ликеро-водочного завода. Это цементная советская штукатурка, она очень прочная. Ею здесь стены были изувечены и изуродованы — много пришлось выравнивать, закладывать недостающие фрагменты кладки. Ребята рабочие попросту выбивали свои плечевые суставы перфораторами, потому что весь день простаивали в вертикальном положении головой вверх. Это очень большой труд. Не каждый на это согласится, ведь работы проходят на высоте. И все мы знаем, что сферообразные и полукруглые поверхности имеют большие площади, чем прямая стена. Визуально кажется, что небольшой объем, но на самом деле, из-за изгибов и сводов, которые украшают храм, трудов и материалов приходится больше вкладывать.
Все расписано по минутам. После нашей затянувшейся беседы священник спешно хлопнул автомобильной дверцей. Нужно срочно домой в Новосибирск. Еще на очереди посещение Верх-Суетки и Шелаболихи. Когда все успеть? А может быть, все же, удастся при жизни увидеть полностью восстановленный старый храм? Сад вокруг планировали с отцом Евгением разбить, обустроить по федеральной программе зону отдыха на прихрамовой территории. Скоро центральные ворота будут готовы, а по праздникам в ночное время храм обязательно будет освещаться прожекторами. Такой не стыдно будет и своим и гостям показать.
Юлия РАСССКАЗОВА. Фото Константина ЗЯТЬКОВА.
